Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– То, что мы живем вместе, не дает тебе права следить за мной и совать нос в мои дела.
– А что ты делала?
– Это не важно.
Ноэми, сжав челюсти, злобно смотрела перед собой. Если бы она повернулась к нему, Джонас был почти уверен, что ее взгляд обратил бы его в камень.
– Я не пытался за тобой шпионить.
Джонас только сейчас понял, как это могло выглядеть со стороны. Теперь ему казалось, что он подглядел за чем-то еще более сокровенным, чем если бы из кустов наблюдал за фотосессией с Лайл.
– Я думал, ты спишь. Или…
Или расстроена. Или что я могу помочь. Что мы можем подружиться. Все возможности, которые казались ему такими реальными, когда он покинул «Лэмплайт», теперь виделись нелепыми. Он чувствовал прилипшие к горлу слова. До чего глупо было предполагать, что он может понять ее чувства. Они почти друг друга не знали.
– Или что-то в этом роде, – наконец закончил он.
Верхняя губа Ноэми изогнулась пологим холмом. Джонас прикусил свою губу, царапнув дыру, в которой с утра опять окажется кольцо. В средней школе пацаны вечно дразнили его за «девчачьи губы», ярко-алые и словно прокушенные змеей губы. Они думали, что Джонас красится помадой, но яркий рот был у него от природы. Зимой губы у него то и дело трескались, а летом он казался похожим на малыша, который постоянно грызет вишневые леденцы.
– Мой друг, Линкольн… Брат Эмберлин… Его тело нашли в том лесу. Ты ведь помнишь.
– Да.
Как бы он мог забыть?
– Иногда я хожу туда. Долго не ходила, но теперь мне нормально. Ну, то есть не совсем нормально, но терпимо. Я выросла в этих местах и хорошо знаю лес. Но мне было бы спокойнее, если бы мои друзья не ходили туда в одиночку. Я не пытаюсь тебя контролировать. Я просто не хочу, чтобы кто-то еще пострадал… – Она склонила голову набок, подбирая слова. – Когда я увидела тебя, я испугалась.
Джонас кивнул. Ноэми и Лайл считали его другом? Он вырос в постоянном окружении и теперь сомневался, что вообще может завести новых друзей. А друзья из старой… Поначалу они совсем друг друга не знали, а потом наверняка был какой-то переходный период, когда они были знакомыми, но не дружили. Однако это все было так давно, что Джонас уже и не помнил. Теперь он осознавал лишь, что прежние дружбы увядают: расстояние и обстоятельства потихоньку отгрызали кусочки от того, что до переезда в Шивери казалось ему нерушимой глыбой.
– Ты теперь живешь здесь и можешь ходить куда вздумается. Мне просто хотелось объяснить тебе, почему я волнуюсь. Если тебе интересно, я сама могу тебя сводить в лес. Днем. Если захочешь вернуться к озеру, просто скажи, и мы пойдем вместе.
– Понятно.
Он понимал, но лишь отчасти. Он не вполне верил ее словам о том, что она беспокоится о его безопасности, но понимал, что прогулки в лес были для нее чем-то вроде посещения кладбища. Ему не хотелось нарушать ее уединение в такие сокровенные моменты.
– Я прибралась в конюшне, чтобы ходить сюда отдохнуть от других. – Она головой обвела чердак. – Ненавижу то, что дома постоянно толпа.
Он хотел расспросить ее про водоем. Про статьи в газетах, где говорилось, что его нашли за много километров от ближайших рек и озер. Но, как обычно, он слишком долго собирался с духом, и теперь она перевела разговор на другое.
– Сюда тоже без меня не ходи. Не потому, что тут опасно. Но это моя комната, и я тебя не приглашаю.
Джонас склонился ближе и примирительно толкнул ее в плечо. Она ответила тем же, а потом встала и направилась к лестнице. Когда он вернулся к себе, то первым делом принял душ. Смыл с ног грязь и траву, выудил из волос листья. На полу душевой сбились в кучку маленькие кусочки леса; здесь они казались незначительными. Съежилось и озеро: Джонас уже начал сомневаться, действительно ли видел его в лесу.
Может, это лунный свет залил лесную поляну и ему показалось, что это океан? Иначе почему Ноэми ничего не рассказала ни полиции, ни Эмберлин? Зачем держать в тайне озеро, где утонул Линк?
Джонас обмылком мятного мыла написал имена всех новых знакомых на стенке душевой кабины. Потом нарисовал вокруг имен целый лес из палочек.
Когда Ноэми вернулась к себе, ее ждало сообщение.
Кто этот парень с крючковатым носом?
Кто? – ответила Ноэми, хотя она прекрасно знала, кого имеет в виду Неизвестный.
У Джонаса были тонкие, острые черты лица. Линия челюсти, скулы, переносица – одновременно утонченные и выразительные. Однако если смотреть анфас, то нос действительно слегка кривился на сторону, словно его сломали и он неправильно сросся. На взгляд Ноэми, это Джонаса совсем не портило. У него было хорошее лицо. Темные, задумчивые глаза. И очень милые губы, хотя пирсинг ему совершенно не шел.
НЕИЗВЕСТНЫЙ
Он теперь живет с вами?
Если ты знаешь, то зачем спрашиваешь?
Линк был не из ревнивых, и Ноэми еще больше засомневалась, что это он ей пишет. Да и к чему ревновать? Ноэми не признавалась, каким милым, каким очаровательным казался ей Джонас – это было бы жестоко. Так или иначе, Неизвестному, похоже, было видно все. Может, он видел ее насквозь и заметил, что в глубине души ей больше нравится работа теперь, когда Джонас сопровождает ее в «Колибри» после школы.
Линк всегда витал в облаках. Он прекрасно рисовал, но учителя его за это ругали: он вечно черкал что-то на уроках. Его длинные ноги не влезали в пространство под партой, поэтому он устраивал их в ряду между партами, точно крылья летучей мыши. Даже учитель рисования как-то выгнал его с урока за то, что он принес найденный где-то крысиный скелет и хотел сделать из него поделку. Если бы что-то такое выкинул Гэтан, он бы сделал это из духа противоречия и желания побунтовать, однако намерения Линка были чисты.
До того, как они начали проводить время вместе, Ноэми иногда натыкалась на него, когда он с баллоном краски в руке что-то чертил на стенах заброшенной заправки. Он превращал трущобы в холсты, но живопись его была своеобразной. Линк рисовал унитазы, бегущие по кирпичным стенам на куриных ногах, и иссиня-черных растянутых людей, блюющих радугами.
Впервые Линк пригласил ее на свидание, когда они, сидя в школьном автобусе, ждали отправления домой. Она оканчивала девятый класс, а Линк – десятый. Лайл уже уехала (ей нужно было в другой район), и Ноэми села вместе с Линком и Гэтаном. Гэтан вслух придумывал обидные клички для восьмиклассников, и Линк отвлекал его, рисуя в блокноте всякие непристойности. Обычно из школы автобус ехал полупустой, и она садилась, прислонившись спиной к окну, и читала. Однажды Линк с Гэтаном сели позади нее, и Гэтан принялся колотить коленом по спинке ее сиденья. Линк только успел присесть, как тут же снова вскочил и пересел к ней. Его тощие километровые ноги были буквально повсюду.