Когда начало вечереть Вера и Ал сели на «Харлей», то есть велосипед Ала и уехали с моря.

Расставшись с Алом, Вера пробралась к своей «старушке-развалюшке», завела мотор, и поехала по направлению к «берлоге».

С наступлением сумерек на Веру снова напала тоска и она решила просто лечь спать.

***

Ал вернулся домой. Он чувствовал какие-то перемены, но не мог сказать, что же происходит с ним. Да, ему было весело и прикольно с Верой, но в их отношениях появилась недосказанность. Наверное, причиной было то, что Вера ему очень нравилась. Что это? Любовь, о которой всё говорят, но никто не знает, что же это такое? Ал мысленно выругался. Всё как-то странно…

В голове сами собой всплыли строки из песни:

Король без королевства, лежит здесь тысячу лет В проклятой вечной ночи, он проклятый навек. Любовь застыла злостью, сковала вены льдом И сердце не стучится, и жизни нету в нём Вдруг голос слышит тихий и отгоняет сон, Стряхнет своё проклятье — тот голос так знаком!

Он хочет на миг на свет посмотреть Не может он больше проклятье терпеть… Он просто изгой из чужого Мира… Он хочет на миг взглянуть на неё, Пока его тело не стало гнильём… Он просто изгой из чужого Мира… Напевая Ал подошел к окну. За окном в сумеречном небе ярко светила луна. Ещё несколько дней и будет полнолуние…

***

Полнолуние… скоро, уже очень скоро Королю Вампиров выпадет возможность появиться на Земле и вновь насладиться сладковатой человеческой кровью. Он не знал, кто ввел этот закон — появляться на Земле только в полнолуние, но это были прекрасные несколько дней. В эти дни он мог даже не возвращаться в Засхад, а оставаться на Земле, прибившись к волчьей стае или просто скрывшись в заброшенных городских зданиях.

Сегодня он мог появиться на Земле, но это ненадолго, так, на несколько земных часов, но ни в коем случае сегодня он не должен пить человеческую кровь. Лучше подождать полнолуния. Хотя, может прогуляться на то местечко на краю обрыва, может он, наконец, поймет, что же там произошло. А, возможно, он ещё раз увидит ту девушку, но уже не через прицел арбалета…

Король Засхада вышел из Крепости, стараясь оставаться незамеченным, и направился в сторону Ворот Миров. Возле Ворот Он произнес Слова и, став волком, скользнул в пасть Ворот. На Земле царила ночь, почти такая, как в Засхаде. Почти… не хватало, пожалуй, только знакомых звуков и скользящих Теней. Волк спокойно затрусил по одному ему известной дороге.

На краю обрыва, было пусто. Инстинктивно он смотрел на Луну и выл, призывая ту, которую хотел поскорее увидеть. Под ним море исторгало из своих недр потоки ила и песка, казалось ещё немного усилий и разрушится зыбкий песчаный обрыв и всё живущее на нем погибнет. Глядя на штормящее море он снова завыл. В голове стучала только одна мысль — почему та девушка не услышала зова и не пришла к нему, сюда, на это место? Если бы он знал, где её искать, он бы помчался туда, чтобы найти и… Прозвучал третий истошный вой, заглушая все земные звуки. Волк ещё немного подождал, но на она так и не пришла на зов. Может с ней что-то произошло? Скоро запоют первые петух, пора исчезать.

Волк, затрусил обратно, постоянно оглядываясь в надежде, что вдруг она сейчас появится здесь. Добежав, до Ворот Миров он остановился, ещё раз с надеждой оглянулся… после чего прыгнул в открытый портал…

Вера проснулась с дикой головной болью — всю ночь её не покидало чувство, что кто-то мысленно зовет её в какое-то определённое место встречи. Протяжный вой прорезал пространство и ворвался в мозг. Вера проснулась, села в кровати и прислушалась к окружающим звукам. Вокруг были только привычные звуки южной ночи: стрекотали цикады, шуршали в траве ящерицы и мыши… Воя слышно не было.

Вера уж было подумала, что странные звуки ей приснились. Как в одном из тех ярких и реалистичных снов про другие Миры, в которых она, казалось, жила вполне обычной жизнью, как и другие обитатели этого Мира.

Автоматически Вера взбила подушку, поправила тонкое покрывало, умостилась поудобнее и уже погружаясь в дремоту, услышала второй вой. После второго протяжного завывания Вера проснулась окончательно. Третий вой Вера услышала, уже перед самым рассветом, сидя на улице, закутавшись в тонкий плед. Несмотря на тепло Веру лихорадило. В голове заунывным эхом пульсировал вой. Голова раскалывалась на части от боли в правом виске.

Очень медленно Вера поднялась на ноги, продолжая кутаться в плед. Она знала, что в случаях такой головной боли, любое резкое движение гарантирует мигрень на день, а то и на два. Конечно, она могла бы остаться в «берлоге» и целый день валяться в кровати с томиком любимой фантастики, но… Вера уже договорилась встретиться с Алом. И только сейчас, когда её накрыло головной болью она поняла, что не знает, как сообщить Алу, что не приедет. И почему в век мобильной связи и интернета Вера даже не узнала номер телефона Ала? Она ведь просто могла спросить? Могла, но почему-то не спросила. А ведь у Ала наверняка есть мобильный. У современного парня из города-миллионника просто не может не быть мобильного…

Порыскав в недрах сумочки, Вера нашла таблетки и, зажав их в ладони, медленно прошла на кухню. Выпив таблетку, она вышла во дворик, села в тени дерева и, закрыв глаза, закурила.

Постепенно головная боль становилась слабее. Вера сидела под длинной утренней тенью деревьев до тех пор, пока боль не стала терпимой настолько, что она могла встать и идти.

Даже не пытаясь посмотреть на себя в зеркало, Вера быстро умылась ледяной водой, быстро оделась и, так же быстро, надев темные очки, чтобы защитить глаза от солнечного света несущего нестерпимую боль, поплелась к “старушке”. Приветственным жестом Вера похлопала по капоту «старушку-развалюшку», села за руль и медленно выехала на дорогу.

Как обычно, поставив “старушку» возле сельского кладбища, Вера медленным и спокойным шагом пошла к остановке, вокруг которой Ал уже выписывал круги на своем «Харлее».

— Хэви мэталл! — Увидев Веру заорал во всё горло Ал ещё одно из их детских приветствий, которое они услышав от кого-то из подростков считали невероятно “крутым”.

— Мэталл хэви! — По инерции тихо ответила Вера и зажмурилась от вновь нахлынувшей боли.

— Что с тобой? — С явным беспокойством спросил Ал, слезая с велосипеда

— Да так, фигня, — попыталась отшутиться Вера, — мигрень замучила…

— Что это такое и где оно живет? — Ал тоже в ответ попытался поддержать шутливый тон, хотя глаза выдавали, что он действительно обеспокоен состоянием Лины.

— В голове оно живет и болит… — Вера упорно не хотела показывать насколько ей плохо.

— Болит — это хреново… — В свою очередь Ал хоть и видел, что Вере плохо, сам не стремился лезть с излишними вопросами. Он считал, что когда Вера захочет, когда она будет готова, то расскажет ему то, что посчитает нужным. С другой стороны, Ал очень хотел помочь, — Что будем делать?