Женщины затягивали прощание. Они, как это обычно бывает, вдруг вспоминали, что забыли одна другой сказать что-то чрезвычайно важное, и никак не могли завершить разговор. Мужчины проявляли терпение, вели себя спокойно.

Только старший лейтенант с женой дожидаться не стали, сели в машину. Алина на прощение просигналила, и они уехали, поднимая на дороге пыль. Дождей пока не было, и в ближайшие дни синоптики их не обещали.

Поэтому деревенская грунтовая дорога была и пыльной, и жесткой. Но неплохая подвеска внедорожника активно глушила неровности. Машина шла относительно мягко, хотя трудно сказать, что совершенно бесшумно.

«Тойоте» же деревенская дорога давалась труднее. Она выехала позже, только тогда, когда «Шевроле-Ниву» уже не было видно впереди. Скорее всего, внедорожник уже свернул на шоссейку и спокойно двигался в сторону Москвы.

Но из ворот какого-то двора выкатился видавший виды «Москвич» и поехал вслед за «Шевроле-Нивой», перед «Тойотой». Его водитель нисколько не притормаживал на выбоинах и ямах, отчего «Москвич» пыли поднимал больше, чем это сумел бы сделать трактор.

У Ларисы Петровны в конце концов не выдержали нервы. Она в облаке пыли пошла на обгон, надеясь, что движение на деревенской улице не может быть плотным, встречной машины не подвернется, никто не вылетит навстречу из серого марева. Ей повезло. Встречную машину она увидела только вдалеке, когда уже обогнала «Москвич». Это обстоятельство порадовало ее и заставило сильнее надавить на акселератор, добавить скорости.

Но водитель «Москвича» уступать не хотел. Согласно правилам дорожного движения, машина, которую обгоняют, должна ехать с прежней скоростью или сбросить ее. Но человек, сидевший за рулем «Москвича», не желал, видимо, принимать порцию пыли, которой он так старательно награждал других, и скорость только добавлял. Однако соревноваться с «Тойотой» ему было не под силу. А встречный автомобиль тем временем стремительно приближался.

В итоге Лариса Петровна выдала ту самую серию матерщины, которую раньше адресовала только мужу, вынуждена была притормозить и спрятаться в пылевом облаке позади «Москвича», водитель которого начал сбавлять скорость, понимая, что ввязался в неравное соревнование. Стоило только встречной машине проехать, и Лариса Петровна, заведенная до предела, снова пошла на обгон в том же самом пылевом облаке. Теперь она уже рисковала намеренно, откровенно, наконец-то обошла «Москвич», буквально вылетела на шоссейную дорогу и едва успела повернуть налево.

Однако уже вскоре Ларисе Петровне пришлось сбросить скорость. Впереди стояли несколько машин дорожной полиции с включенными проблесковыми маячками. Устраивать гонку на глазах инспекторов дорожно-патрульной службы было выше ее сил и желаний. Но скорость с радаром в руках никто не измерял. Детектор «Тойоты» молчал. Просто инспектор тормозил все машины, которые двигались в сторону Москвы. Их собралось уже около десятка. Там же стояла и «Шевроле-Нива» со старшим лейтенантом Заглушкиным и его молодой женой Алиной.

Лариса Петровна увидела жест инспекторского жезла, спокойно прижалась к краю дороги и стала ждать, когда кто-то из сотрудников дорожной полиции подойдет к ним. Она видела, что люди открывают багажники автомобилей, стоявших впереди, показывают, что везут.

Лариса Петровна хорошо знала, что обыск производить дорожная полиция имеет право только с санкции суда и в присутствии понятых. Это дело вообще весьма хлопотное. Но попросить водителя показать, что он везет в багажнике, инспекторы имели право. Ругаться с ними Лариса Петровна желания не показывала. Тем более что это затянуло бы время, а «Шевроле-Нива» Заглушкиных уже была осмотрена и уехала вперед.

Инспектор дорожно-патрульной службы в звании старшего лейтенанта был вежлив до приторности. Он задавал обычные стандартные провокационные вопросы относительно того, что пили вчера и сегодня, сколько именно.

– Чай! – категорично заявила водитель «Тойоты».

– А что с собой везете?

– Личные вещи.

– Будьте любезны показать багажник.

– А чем ваше желание вызвано? – не удержался и спросил капитан Лукьяновский.

– Райотдел полиции попросил, – просто ответил старший лейтенант. – Кого-то где-то похитили, что ли. Нам приказано проверять все машины, идущие в сторону Москвы.

Лариса Петровна открыла багажник и подошла к нему вслед за старшим лейтенантом. Отставной майор Комогоров даже несколько раз присел, словно разминал ноги, затекшие за время дороги ноги, хотя случиться этого еще и не могло. Ведь они выехали из деревни совсем недавно.

Старший лейтенант попросил мужчин поднять сумки, словно под ними можно было спрятать связанного человека. Он ничего не нашел, инспектор козырнул, улыбнулся Ларисе Петровне и пожелал счастливого пути.

Глава 7

Анаконда приняла прохладный душ, который обычно сразу приводил ее тело и голову в порядок. После этого она тщательно вытерлась жестким полотенцем, разогнала кровь, оделась и пошла в штабной корпус. На улице уже рассвело полностью. Птицы заливались своими весенними брачными мелодиями. Где-то в стороне бесконечно куковала кукушка, чуть дальше вторила ей вторая. Совсем неподалеку заливался один из первых соловьев. Вскоре их станет много. Заливистые коленца будут будоражить сознание людей не только по ночам.

Афину Яковлевну Анаконда застала почти в дверях. Едва она постучала в кабинет командира, как дверь открылась изнутри. Подполковник Заварзина стояла за порогом и держала в руках ключи.

– Вот и ты. Очень кстати. Пойдем со мной. По дороге объясню суть случившегося.

Они вышли из штаба, и Афина Яковлевна заговорила:

– Ночью дежурной дважды звонил муж кладовщицы. Во время первого разговора он просто поинтересовался, правда ли, что на склад пришли две машины и там их разгружают. Дежурная подтвердила этот факт. При втором звонке мужчина осведомился, почему у кладовщицы не отвечает ни сотовый телефон, ни стационарный. Он заявил, что забыть мобильник на столе его жена не могла, это, дескать, не в ее привычках. Она обычно даже в туалет его с собой берет. Дежурная сказала, что не знает, а оставить пост и пойти для проверки на склад не может. Но она все же позвонила мне, и я приказала ей послать помощницу. Та сходила, вернулась и сообщила, что склад закрыт изнутри, на стук никто не отзывается. Тогда я вызвала наряд караула и пошла сама. Все оказалось так, как и говорила помощница дежурной. Мы вскрыли дверь ломом, взятым с пожарного щита, и увидели, что кладовщица повесилась в своей каморке. На столе у нее лежал сотовый телефон. Я сразу заподозрила неладное и позвонила по последнему входящему номеру. Мне ответил майор Известьев из районного отдела внутренних дел. Мы с ним контактировали раньше, когда он просил нашу помощь для задержания банды местных торговцев наркотой. Я его сразу спросила, о чем он говорил с кладовщицей. Оказалось, что Известьев сообщил ей о смерти брата, старшего лейтенанта Карасева, которого она когда-то