Вдруг Люк понял, что надо сделать. Они с Кимберли почти не разговаривали две недели. Если ей недостает беседы, то он готов на жертву. С самодовольным видом мужчины, который знает ответы на все женские проблемы, он произнес бархатным голосом:

— В шкафу полно платьев. Выбери что-нибудь, и, когда будешь готова, мы встретимся с тобой здесь.

Кимберли уставилась на него, словно он сказал что-то немыслимое.

— Зачем мне наряжаться, если ты снова меня разденешь?

Люк улыбнулся.

— Потому что сегодня вечером меня интересуют твои мысли, а не тело. Мы будем беседовать, meu amorzinho, и я собираюсь узнать о тебе все.

Нежный рот — тот самый рот, который возносил его в рай, — изогнулся в печальной улыбке.

— А ты, Люк? Ты тоже будешь разговаривать? Или я одна буду говорить? Может, я тоже хочу узнать о тебе все.

Люк наморщил лоб. Что ж, он умеет беседовать, хотя и не любит этого. Но ему приходилось иметь дело с любопытными журналистами и говорить на разные темы, так что он в состоянии поддержать разговор за ужином с красивой женщиной… если есть стимул.

— Я с удовольствием расскажу тебе все, что ты пожелаешь, — дипломатично ответил он. — Переодевайся, пока нам сервируют стол у бассейна.

— Итак, почему ты отказалась от карьеры модели?

Люк сидел напротив Кимберли, откинувшись на спинку кресла. Обстановка была самая что ни на есть романтичная: теплый вечер, воздух наполнен пряным ароматом цветов, бассейн освещен сотней крошечных огоньков, на столе мерцающие свечи. Такая обстановка располагает к обольщению, но он уже обольстил ее. И не раз. Тогда зачем букет из экзотических цветов на столе, зачем белоснежная скатерть и сверкающий хрусталь? И почему он одет в прекрасно сшитые брюки и тонкую шелковую рубашку? Ведь две недели он вообще обходился без одежды. Люк не создан для романтики, его стихия — безудержный секс, неуправляемая страсть. И почему ему вдруг захотелось узнать о ее мыслях и чувствах? Не успела она появиться, как он начал суетиться вокруг нее и задавать бесконечные вопросы. Можно подумать, что она дает ему интервью! И с чего это у него вдруг возникло желание поболтать? Неужели он подслушал ее разговоры по телефону и догадался, что она что-то скрывает?

— Я перестала работать моделью, потому что меня уволили, когда я не пришла на съемку, так как в это время находилась в твоей постели, — сухо сообщила ему Кимберли. — Агентство по моей вине потеряло выгодный контракт. Меня вычеркнули из числа моделей и позаботились о том, чтобы я больше никогда не получила у них работу.

Взгляд Люка сделался жестким.

— Дай мне название агентства.

— Зачем? — удивилась Кимберли. — Ты что, хочешь их прикрыть?

— Возможно, — без тени улыбки ответил он.

— В этом нет нужды. Я рада, что больше не работаю моделью. Этот образ жизни вообще-то мне не подходил. Мне никогда не нравились вечеринки, выпивки и все такое.

— Ты была простодушной до глупости, когда я тебя встретил, — сказал он, доливая ей в бокал вина. — Как еще объяснить то, что ты в полночь гуляла по пляжу в Рио-де-Жанейро в прозрачном платье и с развевающимися волосами, словно олимпийский факел? Я своим глазам не поверил. Ты напоминала девственницу, предназначенную для жертвоприношения львам.

Кимберли криво усмехнулась.

— Я не захотела пойти на вечеринку с другими девушками и собиралась вернуться в гостиницу, но не поймала такси.

Она с дрожью вспоминала тот вечер. Если бы не появился Люк…

— Да… Мне давненько не приходилось отражать удары ножа, — сказал Люк, сверля ее взглядом.

— Ты меня потряс, — заметила она.

Она влюбилась в него в тот момент, когда он схватился с шестью хулиганами. Он в мгновение ока определил, кто главарь банды, и набросился на него так стремительно и с такой ловкостью, что у нее возникла мысль: не опаснее ли он сам, чем его противники?

Кимберли вертела в пальцах бокал и вспоминала слухи о его прошлом.

— Где ты научился драться? — вопрос вылетел неожиданно, и она увидела, как он замер.

— Nao entendo. Я не понимаю. — Он нахмурился. — Что ты имеешь в виду под дракой?

— В ту ночь, когда ты меня спас, ты дрался с шестью парнями. Как ты научился этому? И где?

— Я — мужчина, а для мужчины драка — это проявление инстинкта.

Что-то заставило ее продолжать:

— Ты одолел шестерых, и ты предугадывал все их уловки. Словно вы учились в одном и том же борцовском клубе.

— Клуб, который я посещал, называется улицей, — отрывисто ответил он. — Я многому там научился, и произошло это довольно рано.

— А что такое произошло в твоей жизни, раз тебе пришлось этому научиться? Ты родился в Рио?

— Да. Я настоящий Carioca.

Кимберли знала, что так называют тех, кто родился или жил в Рио-де-Жанейро.

— И как тебе удалось стать миллионером? Он одарил ее неотразимой улыбкой.

— Желание и упорный труд. Если чего-нибудь сильно захочешь, meu amorzinho, то добьешься. Просто надо все тщательно продумать, и никакие преграды на твоем пути не должны тебе помешать.

Какой у него холодный, расчетливый подход к жизни!

— Но одного твоего желания мало.

— Почему? — Он пристально смотрел на нее.

— Потому что необходимо учитывать интересы других.

На красивых губах Люка заиграла насмешливая улыбка.

— Типично женский подход. — Улыбка сошла с его лица. — Я считаю, что учитывать интересы других — занятие для дураков. Человек сам решает, чего хочет достичь в жизни, идет к этой цели, и когда достигает желаемого, то не позволяет никому забрать это у него.

Темные глаза Люка яростно засверкали, и Кимберли показалось, что на мгновение приподнялась завеса над хладнокровным, бесчувственным человеком. Она дотронулась до его руки.

— Кто-то хотел отнять у тебя то, что принадлежало тебе? — тихо спросила она.

Он убрал руку и откинулся в кресле.

— Почему женщины всегда ищут чего-то трагического? Жизнь формирует характер человека, и я не исключение.

— Но ты всех отталкиваешь от себя! — воскликнула она.

— Я мужчина, meu amorzinho, и, как большинство мужчин, предпочитаю охотиться в одиночку. И я не позволю другому мужчине вторгаться в мои владения. Друг, с которым ты сегодня разговаривала… — его голос прозвучал холодно, — это мужчина?

Он так быстро переменил тему разговора, что застал ее врасплох, и она ответила, не подумав:

— Да.

Глаза Люка опасно блеснули, а длинные пальцы крепко сжали бокал. Атмосфера накалилась моментально.