я все еще сомневаюсь, говорить правду или нет. Все может стать очередным рычагом воздействия. Черт!

20. (Игорь)

— Жене нельзя терять эту работу, она оплачивает лечение маме, — Эльвира опускает взгляд. — Я не прощу себе, если из-за меня Женя лишится заработка.

— Вот как? — ласково поднимаю ее голову за подбородок, приятно прикасаться к ее нежной бархатистой коже. — Тогда тебе тем более надо очень стараться, верно?

Кивает, а глаза уже на мокром месте. Видимо, решила, что я собираюсь уволить ее Женю. Какая же она все-таки красивая! Легкий налет восточных черт, прямой нос, губы, которые так и жаждут поцелуя. Даже на вид нежные и чувственные.

К столику подходит светленькая официантка. Похоже, это и есть та самая Женя. На второй этаж Луиза ставит официантов, которые отработали больше полугода. Знает, как я отношусь к персоналу. Работники должны быть проверенными и лояльными. Сюда на встречи со мной поднимаются такие люди, которых лучше лишний раз не видеть. И уж точно не стоит нигде трепаться о том, что они тут появляются.

Эльвира смотрит на Женю затравленным взглядом и чуть ли не вжимает голову в плечи. Что же, девочка, я тебя удивлю! Интересно, она сама по себе такая сердобольная, или за исступленным желанием выгородить подругу стоит что-то большее?

Женя останавливается рядом со столиком и здоровается.

— Сколько столиков на тебе сейчас? — спрашиваю деловым тоном.

— Два, Игорь Михайлович, — отвечает она и начинает потихоньку бледнеть.

— Закончи с ними, выдай счет и больше столов не бери, — я знаю, как они это воспримут и, если честно, намеренно нагнетаю. Чтобы эффект от моего последующего великодушия оказался сильнее. — Через час мой водитель отвезет вас с Эльвирой к тебе домой, она заберет вещи.

Эльвира выглядит невероятно виноватой, а Женя стискивает губы до белого, думая, что я ее увольняю.

— И еще, сколько ты уже работаешь тут? — добавляю тону будничности.

— Чуть меньше полугода, на следующей неделе будет полгода, — дрожащим голосом мямлит Женя.

У официантов второго этажа работы меньше, а денег больше. Думаю, она будет счастлива повышению.

Прямо при них беру в руки телефон и набираю Луизу.

— Слушай, Лу, — спрашиваю после стандартных приветствий. — Я хочу, чтобы ты перевела на второй этаж одну девочку снизу. Женю. Устроишь?

Она отвечает, что на втором этаже уже полный комплект, но есть официант, который последнее время стал работать хуже, так что запросто их поменяет.

— Умничка, Лу, люблю тебя, — на этом я завершаю разговор.

На лице Жени растекается счастливая улыбка, а в глазах появляются слезы радости.

— Мне Эльвира сказала, у тебя мама болеет, — поясняю свои действия. — Не подведешь, Жень?

— Не подведу! Не подведу, Игорь Михайлович! Спасибо огромное!

— Беги! Дообслужи свои столы и дождись Эльвиру в раздевалке, — даю напутствие шутливым командным тоном, разряжая обстановку. — Сережа привезет вас обратно, и приступишь к обучению.

Женя чуть ли не вприпрыжку бежит к лестнице на первый этаж. Люблю радовать женщин. Только вот с Эльвирой пока ничего не выходит. Она слишком колючая и настороженная. Нет, наверное, я создаю впечатление сурового человека, но не настолько же! Она будто принципиально боится мужчин и постоянно ждет от меня подвоха.

— Ну что, стоило так бояться? — спрашиваю с улыбкой, повернувшись к Эльвире. Бледная, но уже начинает розоветь. — Сейчас к нам человек должен присоединиться. Помни, ты на работе.

По глазам вижу, что ничего не понимает. В шоке все еще. Щелкаю пальцами перед ее лицом. Выныривает из оцепенения и смотрит на меня огромными круглыми глазищами.

— Эльвира, солнышко, повтори, что я сказал? — спрашиваю назидательным тоном.

— Что сейчас придет человек и я на работе, — отвечает она. — Я услышала, Игорь Михайлович. Просто… Спасибо вам за Женю! Я боялась, что вы ее уволите, чтобы меня наказать.

— Ты ж не собачка дрессированная, чтобы тебя наказывать, — усмехаюсь. — Не будешь справляться с работой помощницы, мне есть что тебе поручить. Но мне бы этого не хотелось. А тебе?

— Не хотелось бы, — она проникновенно заглядывает мне в глаза. — Я знаю, что это пустые слова, но я хочу это сказать для себя. Я буду очень стараться.

Приятно, что Эльвира запомнила, что действия важнее слов. Кажется, мы наконец нашли общий язык.

Олег Шумский, человек, который попросил о встрече, почему-то задерживается, и это меня нервирует. Время всегда деньги. Он отобрал у меня уже полчаса, которые я мог потратить на другого клиента. Если бы я не знал его столько лет, выставил бы счет.

У лестницы появляется грузная фигура в кожаной куртке, брюках и бордовой рубашке. Узнаю Олега. Девяностые прошли, но только не для него. Он проходит по залу, подходит к столу. Я встаю ему навстречу, мы пожимаем руки, и он усаживается на стул напротив нас с Эльвирой.

— Эт кто? — кивает на нее.

— Сережа, только симпатичнее, — отвечаю с ухмылкой.

Шумский все понимает. Мои давние друзья, которых можно по пальцам одной руки пересчитать, знают о моей особенности — я не принимаю предметы от незнакомых людей. Только, от тех, кому доверяю. И мне приходится обходить эту неприятную особенность при помощи кого-то, кому я могу доверять. Например, помощника.

Шумский вынимает из внутреннего кармана свернутый в четыре раза лист и протягивает мне. Эльвира поднимает руку, чтобы забрать его, но я останавливаю ее. Следовало сразу сказать ей, что тут не надо передавать мне вещи, но тогда пришлось бы раскрыть ей мою маленькую неприятную тайну. Нет уж.

— Это контейнеры, которые должны прийти в порт, — вполголоса произносит Шумский. — Сделай так, чтобы их не сильно тормошили. Снаружи все красиво, техника, а что за ней пусть остается за ней.

Он обратился по адресу. Я знаю, за какие ниточки надо дернуть, чтобы грузы легко прошли таможню.

— В бумаге все, дата, время прибытия, места на корабле, — договаривает Шумский, — такса та же?

Киваю. Я не занимаюсь благотворительностью, и мои услуги стоят денег. В случае Шумского довольно крупную сумму, большую часть из которой получит второй участник сделки, которому я адресую его просьбу.

Мальчик-официант приносит мне английский завтрак, а Эльвире омлет. Она жадными глазами смотрит на него. Пододвигаю ей тарелку.

— Слушай, ты меня прости, — оправдывающимся тоном произносит Шумский, когда официант уходит. — Меня жена с детьми в машине ждут. Спасибо, что долждался. Сам понимаешь, когда с детьми куда-то собираешься, никогда вовремя не получается…

— Иди, Олег, не огорчай семью, — прячу лист в карман брюк. — Привет жене.

Провожаю его взглядом. Крупный, высокий, но оплыл и больше похож на груду мяса. Ловлю себя на зависти. У него