– Ах вот как ты заговорила… – задумчиво пробормотал рыжий котище. – Как говорится, яблочко от яблоньки…

– Я думаю, Джен права, – поддержал малышку Джонни-Воробушек. Потом хитро прищурился и добавил: – Кстати, о слабой кошачьей тяге: если спасем команду, будет кому крутить винт и держать корабль в воздухе…

– Кстати, о тяге, – повторила малышка Котес, – хватит болтать, а то упадем и искупаемся. Крути давай!

– Ох, ладно, ладно, убедили! – прокряхтел, улыбаясь в усы, старый пират, меняя курс корабля. – Летим к кошкоедам, а по дороге обдумаем план.

Джонни и Дженифыр с удвоенной силой принялись бегать вокруг оси винта.

– Скажи, – выдавил из себя Воробушек, – ты это делаешь ради того, чтобы еще раз увидеть своего Рахатлукума?

– Я это делаю потому, что по-другому поступать нельзя, – фыркнула Джен. – Чего тут непонятного?

* * *

– Ах вот ты где! – воскликнул радостно Весельчак, найдя Кроху Утю-Путю в багажном отсеке. – Никогда больше не пугай меня так! Слышишь? Между прочим, маленьким девочкам давно пора спать! А ты чем занимаешься? Нашла какие-то камни и радуешься, как младенец!

– Они красивые, – сказала Кроха, доверчиво протягивая ладошки пирату.

На ладошках лежали восхитительные алмазы. Но Весельчак не обратил на них внимания. Он подхватил малышку и поднял высоко-высоко, а ноги сами пустились в пляс.

– Ты заговорила! – чуть не плача, приговаривал толстяк, крепко обнимая Утю-Путю. – Ай да умница! Ну конечно красивые… Скажи, скажи мне еще что-нибудь!

– Как рубины… – уточнила Кроха.

– Да-да-да, совсем как рубины! Только белые… Какая же ты умница!

Он держал Утю-Путю на руках, и слезы умиления падали на его выпирающий живот. Кроха говорит – разве может быть что-то лучше?! Малышка уснула у него на груди, сжимая в кулачках красивые камушки. А пират думал, что сейчас, в это самое мгновение, нет никого на свете счастливее, чем он.

– Весельчак! Наконец-то! Куда же ты запропастился? – радостно воскликнул Джонни, когда Весельчак вернулся.

– Тише, тише… – шикнул пират. – Чего расшумелся?

– Иди в багажный отсек, найди там канат и кошку.

– Какую кошку? – испуганно оглядываясь на люк, за которым он оставил спящую Кроху, забормотал Весельчак. – Там нет никаких котят!

– Да не котят, а кошку! – запыхавшись, уточнил Воробушек. – То есть я хотел сказать – абордажные крючья.

– Ах вот ты о чем! – Толстяк облегченно выдохнул. – Ну, это просто!

– Вегетарианец, ты уверен, что у нас все получится? – с сомнением спросила Джен.

– Дорогая моя, я поймал на этом острове столько бабочек, что могу сказать: ловля чего бы то ни было – мое второе призвание. Даже если это «что бы то ни было» – клетка с пиратами.

– Какой ужас! Их посадили в клетку?!

– А ты как думала? Конечно! Но если тебя так беспокоит их судьба, можешь не горевать: кормят их сейчас отменно.

– Уж это точно, – кивнула Джен, вспоминая обильное угощение кошкоедов.

– Прямо скажем: кормят на убой!

– Ну хватит! – Малышка тряхнула головой. – Я не хочу об этом думать. Команду надо спасать! Немедленно! Где Весельчак?

– Да тут я, тут… – Пират ввалился, волоча за собой толстенный канат. – Что надо делать?

– Привяжи кошку к канату, – командовал Джонни. – А канат – к хвосту. Да покрепче. Так, будто швартуешь лодку в шторм, а она у тебя одна-единственная. И если ее унесет, все твои тридцать шесть котят останутся голодными.

– Будь спокоен. Привяжу так, что сам Морской Дьявол не утащит!

– А потом возвращайся – станешь крутить винт. Вдвоем нам с Джен будет не справиться.

В племени кошкоедов царило радостное оживление. Котел все-таки пригодился! А значит, сегодня и на их острове будет праздник! Богатый улов смотрителя маяка – команда котов-пиратов: сочных пухлячков и сладких худышек – томился в клетке.

– А карта-то не настоящая, – задумчиво протянул Архивариус, который от нечего делать погрузился в чтение названий.

– Как ты сказал? – Одноглазый, и без того злой, как пиранья, бросился к Архивариусу, расталкивая пленников.

Бедбой ковырнул карту когтем и сунул черному пирату под нос кусок облупившейся краски:

– Точно! И красочка свежая!

Пираты окружили Одноглазого.

– Куда же ты раньше смотрел, а?

– Поддельную карту от настоящей не можешь отличить!

– Так что? Мы зря рисковали? Никаких сокровищ тут нет?

– Надо же: двое юнцов провели грозного Одноглазого! Грозного, но глупого!

– Чуть не утопил всех в болоте!

– И теперь нас вот так, даже не ради клада, попросту сшамкают на ужин!

– Интересно, посолят или нет? – мечтательно вставил Скелет с набитым фаршированной акулой ртом.

От препирательств их отвлек необычный звук: будто старая мельница для специй молола перец, кориандр, чили и фенхель. Но чем ближе становился звук, тем больше среди специй попадалось камней – он превращался в рокот.

Пираты и кошкоеды замерли, задрав морды. В небе, разгоняя облака, с шумом и треском летела не то гигантская птица, не то божественная колесница. Ее тень накрывала все на своем пути. Аборигены бросились врассыпную. Только вождь племени остался стоять, воздев лапу в приветственном и будто несколько удивленном жесте, да колдунья принялась хмуро и беззвучно шептать заклинания.

Гигантская птица стремительно приближалась. Ее длинный хвост пронесся над деревьями, задевая кроны, и грохнулся прямо на клетку с пиратами. В то же мгновение клетка сорвалась и взмыла в воздух, затем плюхнулась на землю, затрещала и снова взвилась ввысь. Пираты бултыхались внутри, словно сардины в сетке.

Наконец птице удалось взлететь. Неся на хвосте клетку, полную котов, она стала величественно удаляться.

– Да это же кошка! Обычная абордажная кошка! – счастливо воскликнул пришедший в себя Бедбой и тут же крепче схватился за прутья: ощущение от того, что под лапами нет другой опоры, кроме нескольких веток, было головокружительным.