Он сделал глупость, но не жалеет об этом. Сейчас у негополный контроль над собой, он ясно отдает себе отчет: в течение всех этих лет,сам того не ведая, он тащил на себе обузу, которая его связывала. Он избавилсяот этого. Теперь он свободен!

Да, он был свободен, он был самим собой, он знал, что дляДжона Кристоу, выдающегося специалиста с прекрасной практикой, Вероника нечегоне значит. Абсолютно ничего! Образ Вероники все эти годы преследовал егопотому, что он не мог простить себе побег, положивший конец их отношениям. Вэтом для него было что-то оскорбительное. В этот вечер Вероника вернулась,вернулась из мечты. Он не мог отказаться от мечты, он ее принял… и освободилсяот нее навсегда. Он вернулся на землю.

Уже три часа утра. Его отсутствие может вызватьнежелательные кривотолки. Что подумает Герда?

Что касается Генриетты, то это не так важно. Она все поймет,но Герде, это он прекрасно понимал и чувствовал, он ничего объяснить неспособен. Риск никогда его не пугал. Он рисковал своими больными, когда впервыеприменял новый метод лечения, он рисковал деньгами, когда пускался в финансовыеоперации, но то был риск разумный, обдуманный. А сегодня…

Что подумала Герда, когда он ушел вслед за торжествующейВероникой? Имел ли он вид ослепленного, околдованного прелестным созданиеммальчишки или мужчины, исполняющего простой долг вежливости? Джон этого незнал, и это его тревожило. Неужели безумие, которое он совершил, нарушитспокойный распорядок его жизни?

Он с раздражением задавал себе эти вопросы, не находя ниутешения, ни оправдания, даже если его поступок толковать как безумие.

Дом спал спокойно. Не слишком ли спокойно?

Когда он подходил, ему показалось, что он услышал, как тихозакрылась дверь. Может быть, он ошибся? Может быть, кто-то за ним следил?Кто-то мог ждать его у пруда и последовать за ним, обогнав другой дорогой.Действительно ли это был звук закрываемой двери?

Он бросил быстрый взгляд на окна второго этажа. Непошевелилась ли там занавеска, как будто бы кто-то только что выглянул в окно?Это была комната Генриетты. Его охватила тревога.

— Нет, — прошептал он, — только не Генриетта! Я не хочу еетерять!

Он подумал, не бросить ли горсть гравия в ее окно, позватьее, тотчас сказать ей все, что он только что узнал о себе самом, все ейраскрыть, все объяснить… если она сама этого еще не знает.

«Любовь моя, — сказал бы он ей. — Я начинаю новую жизнь, иона начинается для меня сегодня, сейчас. Все, что до сих пор мешало мне житьпо-настоящему, больше не существует. Вы были правы, когда вы спросили, не убегули я. Все время, все эти годы я только это и делал. Я не знал, что это — силаили слабость, — бегство от Вероники. Я боялся самого себя, боялся жизни, боялсявас!»

Сейчас он разбудит Генриетту, пригласит ее на прогулку, онивместе поднимутся на самую вершину холма и встретят там восход солнца!

Он постарался взять себя в руки. Нельзя же окончательнотерять голову. Этой ночью он уже наделал достаточно глупостей. Надо постаратьсявыпутаться хотя бы из этого. Не следует усложнять все еще больше. Онвозвращается на рассвете. Как объяснить это Герде? Что подумают о немЭндкателлы?

Эндкателлы будут думать так, как решит Люси. Тут волноватьсяне о чем. Люси очень разумно ко всему относится и очень терпимо.

Герда, к сожалению, не принадлежит к семейству Энкдателлов,вот с ней ему следует объясниться, и чем скорее, тем лучше.

А если именно она следила за ним?

Он хорошо знал, что этого делать не принято, и отдавал себяотчет в том, что даже очень уважаемые люди, очень воспитанные и оченьделикатные подслушивают под дверью, читают чужие письма, даже низко шпионят,если им представится такая возможность.

Если Герда все узнала…

Нет, это невероятно! Герда легла и сразу же заснула. У неенет воображения, она никогда его не имела и иметь не будет!

Он вошел в дом через дверь, которую специально для негооставили открытой. Очень тихо поднялся по лестнице и осторожно открыл своюдверь. Комната была погружена во мрак. Герда спала безмятежно. Она повернулась,когда он вошел, и спросила:

— Это ты, Джон?

— Да.

— Ты вернулся очень поздно. Который час?

— Не имею ни малейшего понятия. Мне очень жаль, что я тебяразбудил. Эта женщина обязательно хотела угостить меня виски.

Голос его ясно показывал, что ему пришлось выполнитьнеприятную обязанность, которой он всячески хотел бы избежать. Герда сказала:«А-а», пожелала мужу спокойной ночи и снова заснула.

Все прошло как нельзя лучше. Ему повезло, как всегда. Каквсегда… Почему-то это не очень радовало Джона. Как всегда, удача его непокинула. Как всегда, все для него обернулось хорошо. Иногда он себя спрашивалс беспокойством, что же будет, если удача ему изменит, это фатально, этовозможно…

Он быстро разделся и лег. Он думал о Зене и ее гадании накартах.

Она сказала: «Карта имеет над тобой власть». Это былаВероника. Верно, когда-то она имела власть над ним.

«Что ж, милочка, — подумал он с каким-то мстительнымудовлетворением. — Только это было вчера, а сегодня все кончено. Теперь ясвободен!»

На следующее утро в десять часов утра Джон спустился кпервому завтраку. Герда уже позавтракала в постели. Ей это было неприятно, онане хотела быть причиной беспокойства для других. Джон проснулся в хорошемнастроении. Он успокоил Герду: Эндкателлы относятся к людям, которые еще имеютвозможность содержать многочисленную прислугу. И никакого беспокойства нет втом, что эта прислуга что-то делает.

В саду он увидел леди Эндкателл, она ухаживала за своимицветами. Она сообщила, что сэр Генри и Эдвард отправились на охоту. Беседа ещепродолжалась, когда подошел Гуджен и подал Джону на подносе письмо.

— Только что принесли для вас, мистер Кристоу!

Джон нахмурился: он узнал на конверте почерк Вероники. Взявписьмо, он пошел в библиотеку и там вскрыл его. Послание было коротким.

«Зайдите ко мне сегодня утром. Необходимо увидеться.

Вероника».

Повелительный тон письма был в духе Вероники. Послекороткого колебания Джон решил немедленно пойти к ней. Тропинка проходила какраз под окном библиотеки. Он прошел мимо пруда, который находился в центрепоместья. Очень скоро он оказался в «Голубятне». Вероника ждала его. Онапригласила его войти и приняла в своем шикарном белом салоне. В камине горелидрова.