– Марк, твоя идет. И, судя по тому, что у нее в руках сумочка с ее любимой трубкой, вряд ли Диана сегодня откажется от курева…

– А вот и я! – сказал Дрозд, лучезарно всем улыбнувшись. – Трава приехала!

– И не только трава, как я посмотрю, – заметил Ветер, ткнув пальцем в кайтборд, который Иванушка держал под мышкой.

– Да, ребята новую доску опробовали, вот вернули.

– Она не новая – прошлогодняя, – поправил Сергей.

Он видел такую доску в каталоге, вышедшем осенью, и ему не понравился рисунок: а именно раскинувшая черные крылья летучая мышь с вампирскими красными глазами и огромными клыками. «Такой борд только для какого-нибудь гота-экстремала подойдет, – подумал он тогда. – А уважающий себя кайтер выберет нечто более традиционное: доску с четким геометрическим рисунком или просто с буквами…»

– Да, борд не из последней коллекции, – согласился Дрозд. – Но один умелец кое-что в нем доделал, сказал, он маневреннее стал, хоть и тяжелее. Я и попросил парней проверить, врет он али нет.

– И что проверка показала?

– Все тип-топ, не соврал. – Дрозд отставил доску и вытащил из кармана спичечный коробок. – На сколько человек забивать?

– Я буду водку, – отозвался Ветер.

– Я тоже, – присоединился к нему Марк.

– А я вообще не любитель дури, – хмыкнул Слава.

– И я, – подала голос Бабуся. – Более того, я категорически против. И мне ужасно не нравится, что вы ее курите. Друзья мои, это же наркотик! Пусть легкий, но все же.

– Святоша… – пропела Диана, и Женя замолкла.

– Барин, а ты будешь? – спросил Дрозд у Егора.

Тот согласно кивнул.

– А вы, госпожа Мичурина? Или тоже не любительница?

– Я ни разу не пробовала, – растерянно протянула Ульяна.

– Так самое время попробовать! Трава отличная. Веселящая, не как та, что прибивает… – Он подмигнул Ульяне. – Так что, забивать на вас?

Мичурина нерешительно кивнула.

– Ульяна, зачем тебе? Не надо! – дернула ее за руку Бабуся.

– Как зачем? – встрял Слава. – Чтоб на себе испытать, что такое легкий кайф. Чтоб знала, о чем писать.

– Ульяна пишет любовные романы, а не чернуху всякую.

– Я решила попробовать себя в новом жанре, – поправила Ульяна, – и приключенческий роман написать. А лучше детектив. Но не знаю, получится ли…

– А почему нет? – гоготнул Слава. – Сейчас все, кому не лень, их пишут. Особенно бабы. А еще считается, что мужики кровожаднее!

– Для того чтобы писать детективы, необязательно быть кровожадным, – не согласилась с ним Бабуся. – Ты что же, думаешь, Набоков был педофилом, раз написал «Лолиту»?

– Когда писал – да. А как иначе?

– Дурак ты, Кравченко!

– Да нет, Слава в некотором роде прав, – заступилась за него Ульяна. – Главное – верить в то, о чем пишешь. Когда я верила в любовь, у меня получались замечательные дамские романы. Сейчас же…

– То есть сейчас вы в нее не верите? – уточнил Егор. Он еще не пил с Ульяной на брудершафт, поэтому обращался к ней на «вы».

– Сейчас – нет.

– Поэтому решили сменить жанр?

– И поэтому тоже, – не стала вдаваться в подробности Ульяна. – Я попробовала написать детективный рассказ. Не получилось! Во-первых, я даже в воображении не могу убить. Во-вторых, если у меня это и выйдет, я найду герою оправдание. А абсолютных злодеев, как в комиксах, создавать не хочется, в них я также не верю…

– А их и не бывает, абсолютных злодеев, – заметила Бабуся. – Даже в комиксах. У всех есть какие-то положительные стороны. И слабости.

– Кстати, о слабостях! – подхватил Слава. – Вчера какой-то документальный фильмец смотрел по телику, так там рассказывали, что многие убийцы оставляют на память вещи своих жертв. Кто заколочки, кто амулеты или нательные крестики, кто сумочки. А сексуальные маньяки коллекционируют более интимные вещицы, типа трусов или колготок. И хранят все дома. Вот чудики, это ж улики!

– Так ведь они маньяки, что с них взять… – хмыкнул Ветер.

– Не только. Среди вполне нормальных убийц (если так можно сказать о людях подобного сорта) находится немало желающих оставить сувенир. Показывали одного душегуба. Он знакомился в Интернете с девушками, втирался к ним в доверие, дожидался приглашения в гости, а когда оказывался в квартире, душил своих «невест» и выносил из дома ценности. Но неизменно прихватывал чашечку, из которой пил с жертвой чай. На память.

– Мотай на ус, Мичурина, – ткнул Ульяну в бок Ветер.

– Имеешь в виду, что я могу использовать это в книге?

– Нет, он хочет тебя предостеречь от интернет-знакомств, – улыбнулся Штаркман. – Не все пользователи вашего сайта такие душки, как Кравченко. Среди них и бандиты попадаются.

Ульяна хотела что-то возразить, но тут прервала свое молчание Диана:

– Может, хватит болтать, а? – недовольно поморщившись, заявила девушка. – Мы курить хотели!

– Диана, я же тебя просил… – начал было Марк.

Но невеста не дала ему договорить, холодно обронив:

– Нечего мной командовать, я тебе еще не жена. Да и когда стану, не позволю. Нужна послушная, на ней вон женись. – Диана указала подбородком на Бабусю. – Думаю, она тебе не откажет!

– Дура ты… – досадливо протянул Марк. Затем схватил полную бутылку водки, встал и зашагал к морю.

Ветер поднялся следом, прихватил со стола стаканчики и связку бананов.

– Меня подожди, горячий финский парень! – крикнул он.

– Я с вами, – встрепенулся Слава. – А эти пусть тут курят!

– Далеко не уходите, я присоединюсь чуть позже, – бросил Барин.

– Нет уж, сиди тут, девушек развлекай, а нам накуренные не нужны. У нас свой, пьяный, базар будет.

– Вы там только сильно не надирайтесь! – предостерег Дрозд. – Нам с Ветром еще поговорить надо.

– Через полчасика вернемся, – заверил его Сергей.

И они со Славой поспешили догонять Марка.

– А я в дом пойду, – сказала Бабуся. – Полежу немного. Тоже через полчасика вернусь.

И ушла, не слушая просьб Ульяны остаться.

– Вот и славно, – промурлыкала Диана, когда Бабуся скрылась.

– Ты Марка к ней ревнуешь, или мне только кажется? – спросил Егор.

– Ха! Очень надо! Уж к кому, к кому, но не к Бабусе… Она слишком безупречна, чтобы в нее влюбиться. А вам ведь, мужикам, иной раз и в грязи вываляться охота.

Женя, хоть и отошла на приличное расстояние, все слышала. И мысленно с Дианой согласилась.

Кто бы знал, как Бабуся страдала от своей безупречности и как хотела от нее избавиться! Она даже на курсы стерв ходила, но, пройдя двухмесячное обучение и сдав экзамен, так стервой и не стала. Видимо, во всем была виновата наследственность!