С развалом СССР в период 90-х годов без родины остались 25 000 000 русских людей, проживающих в странах бывшего Советского Союза.

В 1996 году моя семья была вынуждена уехать из Республики Казахстан, из маленького городка, исторически образованного сибирскими казаками, которые охраняли границы с Китаем.

За несколько лет, в период начала 90-х, мы из своих превратились в «орыс шушка» (русская свинья), при каждом удобном случае наши соседи, друзья казахи кричали «чемодан, вокзал, Россия!..». Я жила в маленьком городе, и чувство ненужности стало преследовать нас на каждом шагу.

Для русских везде закрывались двери, даже люди, с которыми ты вместе рос, стали относиться к тебе как к чужаку…

Отец был вынужден уехать в Россию и искать место, куда перевезти семью, выбор его пал на Рязанскую область.

Долгое время мы продавали свой дом, но так и не смогли его продать, так как нам прямо говорили: «Зачем покупать, вы и так за лепешку все отдадите…» К сожалению, так и получилось…

В сентябре 1996 года мы были вынуждены отдать дом человеку, который готов был нас на машине «КамАЗ» перевезти в Россию…

Вся наша семья из шести человек, включая пятимесячного племянника, ехала в кузове «КамАЗа» семь суток… Да, в кузове, так как денег на билет у нас не было…

Одному Богу и нам известно, что нам пришлось пережить, начиная от переезда границ до остановки нас на дороге «рэкета», так в лихие 90-е называли братков, которые грабили таких беженцев на дороге… Увидев нас напуганными в кузове, у них отпала охота нас грабить… поняли, что брать с нас нечего…

Мы ехали с надеждой, что едем к своим… к русским… но правда оказалась горькой… Приехав в Россию, нас местные стали называть «чурками»… вот так мы стали не нужны ни там, ни здесь…

Мне и моему брату выпало время заканчивать школу в России… я 10—11-й классы, брат 8—9-й классы средней школы, что пришлось нам пережить за эти два года, я стараюсь, конечно, не вспоминать, так как все два года, и прежде всего учителя, нас считали неучами и понаехавшими «чурками», которым место только на ферме!!! Они так нам и говорили: «Зачем вам учиться, все равно на ферме работать будете…»

Слава богу, я «назло врагам» выучилась, получила красный диплом в колледже, окончила университет, живу и работаю в Москве, занимаю руководящую должность и живу обеспеченной жизнью. Мой брат также получил высшее образование и устроился в жизни подобающим образом.

Прошло двадцать лет после этих мучительных событий, а чувство потерянной Родины, несправедливости до сих пор остается внутри… Давит болью и не пройдет уже никогда.

У русских есть пословица: где родился, там и пригодился, а мы вот не пригодились, и таких, как мы, оказалось 25 000 000 человек с поломанной судьбой.

Тверь

До 90-х — заместитель директора по кадрам. В 90-е — бухгалтер. После 90-х санитарка.

Уже семь лет, как развалился Советский Союз, и мы, русские, которые жили в Узбекистане, и в советское-то время здесь были не нужны, а теперь и подавно. Выживайте как хотите, ну мы и выживали, тем более на плечах двое детей. Думали уехать в Россию, но все не так просто, квартиры были такие низкие в цене, что за эти деньги можно было купить только собачью конуру. А крыша над головой, как показала дальнейшая наша жизнь, это самое главное для человека.

И мы решили с сестрой заняться коммерцией, то есть купить какие-то вещи в Ташкенте и поехать перепродать их в Красноярском крае. Тем более остановиться было где, там жила другая наша сестра, и она разрешила нам к ней приехать и попытать счастья на местном рынке.

Достали по большому блату билеты на поезд Ташкент — Иркутск и отправились на вокзал за три часа до отправления. Весь вокзал Ташкента уже был огорожен высоким металлическим забором, ни пройти, ни проехать. Очередь в пять рядов на досмотр. Проверяли по всем правилам, на все это и ушло три часа. Сели в плацкартный вагон, заняли свои кровные места, но вроде поехали, все нормально. Хотя нас пугали знающие люди, что в этой поездке все что угодно может случиться. Но радоваться было рано, через пятнадцать километров остановка Телес, тут все и началось: погрузка ящиков с яблоками, сливами, мешками с чесноком, баклажанами и еще много чего. Грузили два часа, загрузили наш плацкарт дальше некуда, людей село еще в три раза больше, чем было. Нас с сестрой просто задвинули в угол, сказали, сидите тихо, командовать будете в своей России, а ехать нам трое суток.

Решила я сходить в туалет, заодно и кипяточку набрать. Мало того, что работал один туалет, другой был забит фруктами, еще по всему узкому проходу стояли мешки с душистым чесноком, запах стоял еще тот. Кипятка, сказали, не ждите, не будет, всю аппаратную забили фруктами и включить титан никак нельзя. Спали мы, согнувшись в два раза, потому что в ногах сидели еще трое человек, и даже между нижними полками лежали по двое, и как идти справлять малую нужду, было непонятно. А так как на ташкентских поездах проводники были только мужчины, так наши еще были все время под каким-то кайфом. Совсем не реагировали на наши просьбы и жалобы, а только лежали и спали в своем купе. А командовали шустрые ребята узбеки, хозяева фруктов, овощей. Но самое главное и невеселое, что я уяснила в этой поездке: если что-то случится, например пожар, мы сгорим заживо сразу, потому что просто не сможем выйти из вагона. Тамбур тоже был арбузами и дынями забит, и на перрон можно было выйти только из соседнего вагона. А я женщина, правду говоря, не худенькая, так и не смогла протиснуться в тамбурную дверь из-за того, что она открывалась на одну треть, мешали все те же мешки. Сказала об этом сестре, и мы с ней двое суток до Рубцовска молили Бога о спасении в вагоне в жару сорок градусов.

Приехали утром, сразу началась бойкая торговля прямо на перроне, и вроде разгрузили вагон. Кипятка так и не было, ходили за ним в соседний вагон, где нам его не хотели давать.

Более-менее все наладилось. Но самое интересное началось дальше. В Новосибирске наши соседи через стенку вышли, зашли русские, четверо, трое молодых парней и одна женщина, и по своему законному праву — билеты были на руках — они хотели занять свои места, но не тут-то было, шустрые молодые узбеки уже все расставили на их багажные места, другие шустрые даже легли на спальные полки и просто уснули мертвым сном.

И началась разборка, сначала бравые русские парни хотели договориться по-хорошему, ничего не вышло, им ответили, что поезд узбекский и законы здесь свои.

Я сказала сестре, сейчас что-то будет у нас за стенкой, давай дальше сядем в свои углы. Такого мата я никогда в своей жизни не слышала, наконец места им освободили, но багаж (восемь больших сумок) ставить было некуда. Разборка продолжалась. Русских бравых парней стали окружать шустрые узбекские парни. А с другой стороны от нас ехали четыре татарки, которые уже ничего в этой жизни не боялись и ездили по торговым делам уже, наверное, давно и были узбекскими патриотками. Одна из них вскочила на полку и стала кричать: «Вай дод! Узбеков бьют!»