Пока я страдала, винила себя в случившемся, нервно грызла ногти, размышляя над тем, что делать дальше, Бёрз продолжал делиться своими познаниями с внимательным и сосредоточенным Эквудом. И вот вроде бы их недолгая беседа подходила к концу. Все, что Саймон знал о книге и о ритуалах рассказал и уже даже успел сообщить, что на этом его познания заканчиваются в связи с ограничениями самих священнослужителей, как вдруг…

– Я Вам безмерно признателен, в содействии, однако у меня к Вам имеются еще вопросы, несколько иного характера, – протяжно произнес Эквуд, вдруг подобравшись и придвинувшись вплотную к столу, поближе к Бёрзу.

Саймон на миг растерялся, совершенно не ожидая, что Рик пожелает поговорить с ним о чем-то еще, помимо знаний и книг. Немного напрягся, встрепенулся и, задумавшись, кивнул. Нерешительно, но все же соглашаясь на дополнительные вопросы. Посмотрел на Эквуда с подозрением и даже немного отодвинулся от стола.

– Я Вас слушаю… – Осторожно произнес он, нервно поправляя вновь съехавшие с носа очки.

– Вот слушал я Вас и вдруг понял, что мне очень интересно знать… – Рик хитро ухмыльнулся и, сощурив глаза, добавил: – А в связи с чем в Вас вообще проснулась такая щедрость и доброта к бывшей адептке Гринвуд?

Вот тут даже я задохнулась воздухом от неожиданности, и опять стремительно начала краснеть, вплоть до самых кончиков ушей.

Приятель, кстати говоря, не сильно в этот момент отличался от меня. Собранность из него вмиг испарилась, он смущенно кашлянул, покраснел и скукожился, сразу сдавая свои истинные чувства перед посторонним человеком.

– А какое это отношение имеет к делу? – Однако постарался дать отпор любопытному, желающему все знать Эквуду. – Мы друзья. Я ведь могу помочь другу, как считаете?

– Безусловно! – Весело согласился Рик, победно улыбаясь. – Однако, только ли в дружбе дело?..

Вот тут уже Саймон совсем не сдержался – целиком становясь пунцовым, он тоже подавился воздухом и смущенно отвел взгляд. Эквуд же, совершенно не сбавляя напор, продолжил, завидев столь явную реакцию. Таки понял на какие слабости бедного паренька стоит давить:

– Вы ведь не наследный сын, хоть и довольно знатного рода, к тому же, насколько мне известно, воспитывались дедушкой... В ввиду имеющихся дефектов со стихией. Позвольте уточнить, Вы на что-то рассчитывали, общаясь с леди Гринвуд, понимая, кто она такая? Я правильно понял?

– Это оскорбительно! – Занервичав, воскликнул Саймон. А я настороженно напряглась, нахмурилась, вновь внимательно наблюдая за происходящим в соседнем помещении для допросов. – Как Вы смеете так считать?!

Бёрз даже подскочил с места, видимо желая покинуть помещение, уйти от неудобного вопроса.

– Сядьте! – Тут же приняв очень строгий и враждебный вид, прорычал Эквуд. – Мы еще не закончили!

А у меня вмиг в голове запрыгали мысли: что такого необычного мог заподозрить Рик? Почему Саймон так реагирует? Да и под ложечкой, отчего-то вмиг похолодело. Вот совсем не понравился мне такой поворот в разговоре. Вот совсем…

Интуиция отчего-то подсказывала: то, что мне предстоит услышать, вновь разобьет вдребезги мою веру в добро, искренность и чистые человеческие чувства.

Я внимательно наблюдала, как Бёрз с отчаянием в глазах буквально падает на стул. Совсем осунувшись, он тяжело и печально вздохнул и тихо, едва слышно заговорил:

– Не говорите пожалуйста об этом Илейн, – он грустно и виновато поднял свои темно-зеленые глаза и посмотрел на Эквуда.

Рик ничего ему не ответил, лишь внимательно следил за парнем, ожидая от него чистосердечных признаний. Да и обещаний он ему давать не мог. Прекрасно ведь понимал, что я скорее всего слышу их разговор.

Не дождавшись ответа, Саймон пододвинулся к столу, опустил на него подрагивающие руки и заговорил:

– Да, когда я впервые увидел ее в библиотеке Академии, когда узнал через картотеку, кто она такая, у меня возникло желание воспользоваться силой, которой обладает девушка. Есть уйма способов это сделать… – Он на миг замолчал, вновь украдкой кинув взгляд на Эквуда. Дождавшись с противоположной стороны стола кивок, Бёрз вновь уткнулся взглядом в лежащие на столе ладони и продолжил: – Я с юного возраста много читал, много книг перебрал, в надежде, что однажды найду способ, который сможет излечить мой недуг. Не хотелось всю оставшуюся жизнь быть изгоем общества, неудобным, дефектным сыном. А тут такая удача… Встретив Илейн, я рассчитывал, что мы подружимся, что мне удастся расположить ее к себе, но все, что я мог дать взамен – были знания и литература, что ей не доступны. То, что изучают квантали-женщины в Академии: общие нормативы, контроль над стихиями, их правильное использование, ну и стандартная программа, которую проходят все. А Или всегда была любознательной, стремилась познать что-нибудь еще, совершенно новое, то, чему ее не учили.

– И что же Вас остановило? Почему не воспользовались такой прекрасной возможностью? – Серьезно произнес Рик, когда Саймон вновь притих.

– Я влюбился, – печально произнес он. – Моя скучная жизнь с ее появлением наполнилась смехом, весельем, ее энергичностью, задорным нравов, страстью к авантюрам. Да и к тому же, Илейн не ответила мне взаимностью, – грустно усмехнувшись и поправив очки, добавил он. – Но я вдруг понял, что, даже когда просто нахожусь рядом с ней, мне становится лучше. Это необъяснимо, но это так. Она своим хорошим отношением, теплыми дружескими чувствами непроизвольно давала подпитку моей слабой, едва трепещущей внутри стихии…

Бёрз продолжал говорить, а у меня на глаза вдруг навернулись слезы. Громко всхлипнув и помотав неверяще головой, закрыла лицо ладошкой, начиная плакать. Было так обидно, так горько осознавать, что даже тот, кого я считала долгие годы своим другом, таковым не являлся. Все вокруг, весь мир был фальшью. И сейчас, сидя в маленькой комнатке для прослушки, я в очередной раз столкнулась с этой жестокой, беспощадной правдой. У меня не было семьи, не было друзей. Я чувствовала себя одинокой, преданной и такой несчастной.

Больше не слушая оправданий Бёрза, не желая знать, что еще он скажет Рику, я встала со стула, всей душой желая поскорей покинуть помещение. На вмиг ослабевших ногах я добрела до двери, отворив ее, вышла в тусклый коридор и направилась в комнатку ожидания. Очертания помещения, в которое я вошла, тонули в пелене слез, по щекам текли соленые ручейки, срываясь с подбородка на скромное платье, оставляя влажные разводы, но мне было все равно. На все плевать! Ведь последние крупицы прошлого, за которые я цеплялась, стараясь сохранить и бережно лелеять в памяти, словно мелкий песок утекали сквозь пальцы, развевались по ветру, превращаясь в ничто: не имеющее смысла, причиняющее лишь душевную боль.

На миг я даже подумала: «Зря жизнь одарила меня стихиями. Не будь их, люди, возможно, искренней относились бы ко мне. Душевней. А главное не пытались использовать. Ведь, что бы можно было с меня взять? Лишь взаимность!»