Он летел к ней, чтобы быть ближе, когда она позовет его. Ион надеялся, ради них обоих, что это будет скоро. Ей был нужен он, но Эйданобещал не принуждать ее, ни к чему кроме обмена кровью. Алекс должна самапозвать его.

Он летел, слыша жалкие крики Александрии далеко за пределамиподземной комнаты. Они посылали сигналы боли через его собственное сердце.Через некоторое время Эйдан остановился у двери. Желание, даже необходимость,толкала его в комнату. Она должна сама позвать его. Алекс должна была поверитьи понять, что он никогда не причинит ей вред. Охотник прислонил лоб к двери ииспытал шок, увидев темно-красный след от прикосновения. Он потел кровью, вмуке, слыша мольбы и чувствуя скручивающую боль и жар в ее теле. Он могуправлять физическими страданиями, но его сердце и мозг пылали.

Это казалось бесконечным кошмаром. Эйдан знал, когда онасползла на пол, пытаясь избавиться от собственного тела. Он знал, когда еевырвало зараженной кровью вампира. Он ощущал, как ее внутренности горели ипротестовали против изменений. Все внутри нее перерождалось, становясь другими.Ее клетки, каждая мышца, ткань, каждый дюйм ее тела горел в пламени изменения.

– Где Вы? Вы обещали помочь мне. Где Вы?

Эйдан услышал зов. Но он так долго ждал приглашения, чтосначала подумал, будто у него галлюцинации. Он с силой распахнул дверь вкомнату и буквально ворвался туда. Мэри со слезами на лице стояла на коленях ипыталась сдержать конвульсии тела.

Эйдан почти выхватил Александрию из рук Мэри и сталукачивать ее у себя на груди.

– Ступай, Мэри. Я помогу ей.

Глаза Мэри смотрели с симпатией и сочувствием наАлександрию, гневом и обвинением на него. Она быстро одернула подол своей юбки,хлопнула дверью и ушла.

С того момента, как экономка пропала из поля его зрения, онвыкинул ее из головы. Охотник полностью сосредоточился на Александрии.

– Ты думала, что я покинул тебя, малышка? Это не так. Простоя не мог ничего сделать, пока ты сама не позовешь меня. Ты помнишь? Ты самазаставила пообещать это.

Александрия отвернулась, огорченная тем, что Эйдан Сэвэджснова видит ее такой уязвимой, такой растрепанной. У нее не было времени, чтобызаострять на этом внимание. Следующая волна жара начала скручивать ее живот,печень и почки, проходя, словно паяльной лампой, по сердцу и легким. Ее крикотозвался эхом через комнату – мучительный крик агонии. Она хотела, чтобы всезакончилось, чтобы она могла дышать, но это продолжалась все дальше и дальше.Слезы струились по ее лицу.

Эйдан утирал ее слезы рукой, сочащейся кровью. Он дышал занее, за них обоих.

Руки Эйдана были прохладны и успокаивали пылающую кожу. Егодревние песни, фиксировали ее сознание, создавая якорь, чтобы цепляться за негов безумном мире. Спустя некоторое время Александрия поняла что, он разделяетболь. Он был там, в ее сознании, защищая от ужасного жара, от полного пониманияпроисходящего. Она словно плыла в тумане, в стране мечты. Алекс попыталасьоткрыть глаза. Она увидела собственную агонию, отраженную в его глазах, алуюполоску, пересекающую его лоб.

Когда ужасные судороги выпустили ее из своей власти, даваяотсрочку в несколько мгновений, она прикоснулась к лицу Охотника своимипальцами.

– Я не думала, что Вы вернетесь. – Ее голос был хриплымиз-за опухшего горла. – Это больно.

– Я знаю, Александрия. Я взял главный удар на себя, но не смогусделать большего сейчас. Отравленная кровь, которую ты приняла, делаетизменение намного болезненнее. – Он сказал это с сожалением, виной искромностью, со всеми сильными новыми эмоциями.

– Как ты это делаешь? – Ее язык коснулся сухих губ, чувствуястрашные раны.

– Теперь мы связаны кровью. Именно так я услышал, как тызовешь меня. Это – точно чувствуешь меня в своем сознании. – Он еще разкоснулся лечебным бальзамом ее губ: единственное, что он мог сейчас сделать длянее.

– Я так устала.… Сомневаюсь, что смогу вынести еще. – Еслибы он мог прочитать ее мысли, то увидел бы, что она говорила правду. Эйданукачивал, забывая об ее отвратительном условии, держа ее, как будто она быласамой драгоценной, самой красивой в этом мире. Он был в ее сознании, его рукиприжимали ее к сердцу, оберегая и защищая. Это помогало расслабиться, заставляячувствовать, что она не одинока. Но даже с его помощью Александрия не смогла бывыдержать другой приступ этой пытки. Она знала, что не в силах вынести этого.Новый приступ уже начинался; Алекс чувствовала, как медленно, но неуклонноподнимался жар. Огненные пальцы сжали его руку; ее синие глаза посмотреливверх, встречаясь с золотистым пристальным взглядом.

– Я действительно больше не могу…

– Разреши мне погрузить тебя в сон. Не бойся. Это простобудет бессознательное состояние людей, не сон нашего вида. Твое тело должнополностью измениться, прежде чем я смогу поместить тебя в целительный соннашего рода. – Его мягкий бархат голоса был неотразим и красив.

 – Я не хочу больше ничего слышать. – Ее тело напряглось.Судорога боли почти выворачивала ее из его объятий, несмотря на огромную силуЭйдана. Низкий стон вырвался из-за ее сжатых зубов, ногти впились в его руки.Александрия цеплялась за него, в то время как ее тело избавлялось от заражённойкрови и собственных клеток, органы продолжали трансформироваться. Ее сознаниестало пристанищем хаоса и боли, местом страха и муки.

Судорога длилась целых три минуты, а затем откатилась какморской прилив. Потея, она была покрыта бисеринками крови. Ее дыхание сталопрерывистым и неритмичным, сердце почти разрывалось.

– Я не могу вынести это, – задохнулась она.

– Тогда доверяй мне. Я вернулся, чтобы помочь тебе, не такли? Я не причиню тебе вред и буду рядом, пока ты спишь. Почему ты сопротивляешься?

– Пока я не сплю, я знаю, что это такое.

– Ты не знаешь, малышка. Я разделяю твое сознание. Ты непонимаешь ничего кроме боли. Позволь мне помочь тебе. Я не могу забрать большетвоей боли. Я боюсь, что потеряю контроль и буду вынужден нарушить своеобещание, принуждая тебя. Не заставляй меня разрушать твое доверие. Дай мнесвое согласие, чтобы я смог тебя усыпить.

Она слышала мольбу и искренность в его голосе. Она такжечувствовала, как теплый, чувственный бархат, словно обволакивал ее и вынуждалхотеть сделать то, о чем он просил. Это испугало ее. Как один только голосможет иметь такую власть? Этот мужчина был смертельно опасным. Она чувствовалаэто, но когда жар стал снова нарастать, она бросила борьбу, глядя на смесьмольбы и предупреждения в золотых глазах.

 – Не делайте мне больше больно, – шептала она.

Он прочитал подчинение по ее голосу и глазам. Эйдан не далей ни единой возможности изменить решение. Он мгновенно послал быструю команду,захватывая ее сознание, проникая сквозь заслон, чтобы взять контроль. Онпоместил ее в сон, вне боли, в место, где ни муки изменения, ни кровь вампиране могла достичь ее.