Эйдан долго держал ее в своих руках, прежде чем нежноприжал, удобнее откидываясь на спинку кровати. Приведение комнаты в порядокотняло много времени, но он решил сделать это сам. Он не желал видеть Мэри с еекритикой и делить Александрию в этот момент с кем-либо. Он применил свечи итравы, наполняя комнату лечебными ароматами.

Он знакомился с разумом Александрии, с ее сильными и слабымисторонами. Барьер, который она могла выдвинуть против него, рано или позднобудет неминуемо разрушен. Его большой палец ласкал ее лоб, пока она спала,такая крошечная в большой кровати. Все удивляло в ее уме. Она была необычнымчеловеком. Она боролась против почти непереносимых обстоятельств. Потеряв своихродителей, такая юная, она самостоятельно растила своего маленького брата, любяего с теми же безумными, защитными инстинктами, как у матери. Она усердноработала, чтобы обеспечить Джошуа приличную жизнь. Она была забавной и озорной,любила шутки и шалости. Она была участлива и щедра. Александрия была яркимсветом, который озарит его надвигающуюся темноту. У нее были сострадание идоброта; все чего не было у него.

Он сел на край кровати, благодарный травам за то, что онитворили свое волшебство. Запахи рвоты, крови и зла ушли из комнаты, оставивтолько сильный аромат сжигаемых трав. Он проверил каждую из ран Александрии инанес на них драгоценную почву с его Родины смешанную со своей слюной, согласнотрадиции освещенной веками. Самой ужасной была рваная рана на шее. Вампир нанесраны, они загнивали от его яда. Эйдан тщательно обработал их. Напевая надревнем языке, он еще раз направил себя в тело Александрии, чтобы излечитьизнутри. Он с облегчением отметил, что изменение было почти завершено.

Эйдан растянулся на кровати рядом с ней, сознавая, чтовпереди его ждет долгое и тяжелое сражение с его Спутницей жизни. Она былаочень упряма. Она будет бороться с правдой об изменении, ненавидеть, когдапоймет, что это означает. И она обвинит его. Вполне законно. После ужасныхиздевательств вампира над ней, его грубости при их первой встрече она не имелани малейшего повода для благодарности к его роду. У нее не было выбора, онабыла связана с ним. Он – вторая половинка ее души. Их полноценное единение былотолько вопросом времени и терпения. Эйдан произнес молитву, дабы у него быловремя. Он хотел подарить его Александрии, ведь она так будет нуждаться в нем,она заслужила его. Только он знал, насколько опасным может быть каждый моментэтого времени к ним обоим. Знал, насколько уязвимой она была без него, и что онне вынесет, если что-нибудь случится с нею. Кроме того, она была в опасности отсвоей собственной хищной природы, которая будет кричать, требовать свое.

Эйдан вздохнул, затем осмотрел свой дом и окружающуюобласть. Он проверил окна и входы, сильные заклинания, размещенные на двериподземной комнаты, и смертельное заклинание, охраняющее саму комнату. Он не могрисковать своей Спутницей теперь, когда нашел ее. Эйдан притянул ее к себе наруки, подождал, пока полностью не уверился, что изменение закончилось, а затемпогрузил ее в глубокий целительный сон его вида. Его тело обнимало ее, защищая,он остановил свое сердце и легкие и лежал как мертвый.

Поскольку солнце начинало садиться, тревога начиналапросачиваться в комнату. Единственное биение прервало тишину, и легкие вдохнуливоздух. Эйдан лежал неподвижно, просматривая дом и пытаясь обнаружить причинураннего пробуждения. Выше его, на первом этаже, кто-то резко стучал в дверь егодома. Он мог слышать мягкие шаги Мэри, когда она пошла ответить. Он ощущалбиение ее сердца. Она была озабочена гостем. Стук в дверь главного входа былгромким и авторитетным. Улыбка изогнула его рот. Позади его экономки он услышалСтефана, готового защитить свою жену и дом Эйдана.

Эйдан поднялся, его тело было податливым и сильным. Егопристальный взгляд скользил по Александрии. Увиденное потрясло его. Она былапрекрасна! Было несколько синяков, портящих ее нежную кожу, но это была иная здоровая,безупречная кожа. Ее губы были мягки и пьяны, ресницы длинными и густыми. Онабыла даже моложе, чем он вообразил. Александрия отличалась от любой женщины,которую он когда-либо видел. И она принадлежала ему, ничто на Земле не моглоизменить этого. Его тело пошевелилось, почувствовав неожиданную сильную боль.Это потрясло его. Она лежала такая маленькая, такая абсолютно незнакомая. Ивсе-таки он был в ее сознании и знал ее намного лучше, чем можно было бы узнатьчеловека после нескольких лет совместного проживания. Он нагнулся, чтобыпоцеловать ее щеку, лоб, приветствуя ее храбрость, ее способность к любви идоброту. Но близость к ней усилила пульсирующую боль в его теле.

Эйдан быстро увеличил расстояние между собой и искушением.Прошли шестьсот лет с тех пор, как он чувствовал биологическое возбуждение, ноэто превзошло всего ожидания. Не было никакого мягкого желания успокоитьпотребности его тела. Это бушующая жажда к одной единственной женщине. Она быланужна ему сейчас в каждом смысле слова. И совсем не помогало его самообладаниюто, что она была молода и красива, вместо ведьмы, за которую он изначальнопринял ее.

Гость этажом выше кричал на Мэри. Эйдан ясно слышал мужчину.Это был кто-то очевидно привыкший, чтобы ему безприкословно повиновались.Богатый, явно серьезный. Он требовал увидеть Александрию Хоутон. Он дошел дотого, что стал угрожать Мэри высылкой, если та не позовет Александриюнемедленно, очевидно думая, что акцент делал ее уязвимый к такой угрозе.

Клыки выросли во рту Эйдана, и его золотые глаза загорелисьжаром и злобой. Зверь в нем становился сильнее, чем когда-либо. Было ли этопотому, что он ревновал к любому мужчине, приближавшемуся к его Спутнице жизни?А может, это было потому, что он чувствовал гнев – другую сильную новую эмоцию?Как кто-то посмел кричать на его экономку? Или возможно смесь этих причин? Онне знал, но понял, что опасен и придется усилить контроль над собой. Длинное,медленное шипение срывалось с его губ, пока он плавно поднимался вверх полестнице, входя в кухню через тайный проход. Он двигался со сверхъестественнойскоростью, невидимый для человеческого глаза. Все Карпаты были способны к такимвещам, и это была их вторая натура.

На лестничной площадке его дома стоял высокий, красивыйчеловек и кричал на его экономку.

 – Вы позовете Александрию немедленно или я обращусь вполицию. Я думаю, что было сделано умышленное нарушение прав и Вы в некоторомроде причастны к этому! – Он смотрел на Мэри с презрением, точно она былинасекомым, которого он мог легко раздавить своей ногой.

Внезапно незнакомец затих, и холодная дрожь неожиданнопробежала по его позвоночнику. У него было такое чувство, что кто-топреследовал его. Он дико осмотрелся вокруг. Никого. Однако чувство опасностибыло таким сильным, что сердце неистово забилось, а рот пересох. Сердце ИвенаТомаса заколотилось в груди, когда напротив него совершенно неожиданно появилсямужчина. Попросту казалось, что он материализовался сзади упрямой экономки.Мужчина был высок, изящен, хорошо одет. Длинные белокурые волосы падали на егоширокие плечи, и необычные золотые глаза оценивали его, не моргая, как смотряткошки. Он источал власть. Власть и силу. Опасность обвилась вокруг него словновторая кожа.