— В этом суть испанского характера, дорогая. Вы должны не забывать, что я выходец из Иберии.

Жанна окунула руку в воду. Она не знала, что от солнечных лучей ее волосы засветились, как серебро, и она казалась невероятно молодой и прекрасной в этом саду, где некогда прогуливались фаворитки мавританского принца. Древняя черепаха, медленно ползущая под деревом, вполне могла быть любимицей одной из тех девушек, одетых в прозрачные шелковые шаровары.

— Стоит посмотреть на вас, дон Рауль, и тут же поймешь, что вы из породы хищников.

— Это вас тревожит? — Он взял ее руку, невероятно белую по сравнению с его бронзовой кожей. — Снег и солнце нельзя смешивать — они уничтожат друг друга.

Ей пришлось выдержать его взгляд.

— Вы хотите сказать, что я… я должна растаять, раствориться в ваших желаниях, дон Рауль? Вот теперь вы действительно пугаете меня. Я согласилась поехать с вами, но лишь при условии, что сохраню свободу. Надеюсь, вы не измените своему слову?

— А что вы подразумеваете под словом «свобода»? — хмыкнул испанец. — Возможность приходить и уходить по собственному усмотрению, как в Англии? Вы не должны забывать, что вы здесь в качестве подопечной принцессы, мало того, — моей потенциальной невесты. Не смотрите на меня так! Мы с вами знаем, как на самом деле обстоят дела, но другие-то не в курсе. Я даже могу настаивать, чтобы вы в случае надобности носили паранджу.

— Вы шутите? — Но глаза его были серьезны. — Дон Рауль, если вы думаете, что я буду вести себя как арабская рабыня, то ошибаетесь! — Она попыталась вырвать руку, но его пальцы держали ее запястье, как стальные оковы.

— Вы будете поступать так, как я скажу, а не вести себя как ребенок. — Он смотрел на ее залитые солнцем золотистые локоны, окружавшие голову светлым нимбом. Изучал каждую ее черту, задержав взгляд на линии чувственных губ. — Здесь привыкли к темным волосам и оливковой коже, и я не позволю, чтобы подопечную принцессы разглядывали, как диковинное животное.

— Вы говорите так, будто я действительно ее подопечная. Но я всего лишь играю ее роль, не получая от этого никакого удовольствия.

— Все равно. Как только вы переступили порог этого дома, по городу мгновенно разнесся слух, что я привез свою невесту. Мужчины в этой части света женятся быстро, и скоро все будут считать меня без пяти минут вашим мужем. Игра пошла, моя дорогая, и вам придется играть по моим правилам.

— То есть носить паранджу?

— Да. Маску из шифона с бисером по краю. — Он ехидно улыбнулся. — Очень красиво, многим женщинам это по душе.

— Я буду чувствовать себя рабыней!

— А разве это так ужасно? — провоцировал ее Рауль. — О, Хуссейн уже ставит тарелки на стол. Уверен, что вы проголодались.

Они трапезничали у стены, увитой ползучими душистыми цветами.

«Итак, — с тревогой думала Жанна, — дон Рауль намерен заставить меня повиноваться во всем. Даже моя жизнь, пока я играю роль Джойосы, больше мне не принадлежит».

Еда оказалась невероятно вкусной. Розовая дыня просто таяла во рту, обжаренные в масле кукурузные початки аппетитно похрустывали. Кус-кус был бесподобен, а карамельный пудинг заставил ее облизнуться от удовольствия и улыбнуться мужчине, который его заказал… Он привык отдавать распоряжения, которые выполняются незамедлительно, и иногда это весьма кстати.

— Интересно, что означает ваша улыбка? — спросил он, впиваясь зубами в спелый инжир. Но пока Жанна не собиралась открывать ему свои мысли. Ими-то уж он не сможет завладеть.

— Как бы всем этим упивалась Милдред! Обстановка как в ее романах.

— Любовных романах, хотите вы сказать?

Жанна холодно посмотрела на него, не желая обсуждать щекотливый вопрос. Не первый раз она увидела в темных глазах Рауля недоумение, словно его заинтриговала девушка, которая никогда не флиртовала с мужчиной. Наверное, он хотел увидеть ее реакцию на двусмысленные замечания.

— Еда была великолепной, дон Рауль!

— Я заметил, что она вам понравилась, мисс Смит. — Его глаза смеялись. — И тем не менее, посмотрев на вас, можно решить, что раньше вы питались лишь росой. Вас хорошо кормили в детстве?

Она засмеялась:

— Кожа и кости, да, сеньор? Я слышала, что испанским мужчинам нравятся полненькие женщины с волосами цвета вороного крыла.

— На каждое правило есть свое исключение, — пробормотал он. — Многие друзья советовали мне откармливать Джойосу сладостями и пирожными, как это делали в гаремах с худенькими девушками. — С лукавым видом он подвинул Жанне пастилу из фиников и орехов. — Десерт, дорогая?

— Вы скорее мавританец, чем испанец, не правда ли? Я что-то запуталась.

— Вы скорее женщина, чем ангелочек? Я что-то тоже засомневался.

— Я машинистка, которую наняли в невесты. Вам, по-видимому, безразлично, как я робею, оказавшись в чужой стране, где мне предстоит играть роль избалованной, капризной аристократки. — Жанна отрешенно разглядывала оранжевую бабочку, севшую на цветок дыни. Она — испуганная молодая девушка, а не женщина, которая умеет обращаться с опытным мужчиной. Ее била дрожь, как эту бабочку.

— А разве не интересно оказаться в роли баловня судьбы? — не унимался Рауль. — Ну же, побудьте такой для разнообразия.

— Я боюсь привыкнуть к этому, дон Рауль.

— Значит, я должен найти вам богатого мужа, а то вдруг после нашего расставания вы угодите в когти еще одной Милдред.

— Правда? — расхохоталась Жанна, но каким-то странным образом ее задели эти слова. — Вы считаете, что главным условием брака является состояние жениха? У меня об этом иные представления.

— Какие же?

Он подталкивал ее к стандартному ответу, но она не попалась в ловушку.

— Я могу открыть чайный магазин или выучиться на косметичку. Мне очень понравилось в салоне красоты, все было так… красиво.

Рауль улыбнулся, откинувшись на спинку плетеного стула.

— Еще вы можете влюбиться себе на удивление. Любовь поражает самые независимые сердца. Если вы по уши влюбитесь, что станется с вашим чайным магазином?

— Я подумаю об этом, когда влюблюсь, — небрежно парировала она. — Милдред не раз говорила мне, что я классическая старая дева, так что вы рано заволновались.

— Вы очень застенчивы?

Она старалась не смотреть в его светящиеся иронией и любопытством глаза. Он опять втягивает ее в разговор на тему, которой лучше избегать. Нечестно с его стороны анализировать ее смутные мечты.

— А Джойоса была застенчива? — поспешила она сменить тему. — Если нет, то вашу бабушку удивит якобы произошедшая с ней перемена.

— Принцесса видела ее лишь два раза, тогда Джойоса была еще ребенком. Вам кажется ужасным, что молоденькую девушку выбрали в невесты для такого мужчины, как я?