— Я не знаю, что ответить на ваш вопрос, сеньор.

— Уверен, что знаете, сеньорита. — Он, не спуская глаз с Жанны, взял в руки лиловый цветок и смял его лепестки. — Разве вы не говорили, что вам понятна причина ее бегства? Думаете, она испугалась? Но чего? Моего характера… или моей страсти?

— Мне кажется, что вы бываете жестоким… по отношению к женщине, — отважилась Жанна.

— Себя вы тоже включаете в эту категорию?

Жанна задумчиво разглядывала лепестки раздавленного цветка. У Рауля всегда такой вид, будто он ожидает от других повиновения. Только общаясь с принцессой, он будет надевать бархатные перчатки. А вот Жанна уже не раз испытала силу его стальной хватки.

— Да, — кивнула она. — Себя тоже.

— Тогда как вы решились отдаться в мои руки?

— Может, мне еще придется об этом пожалеть.

— Уютный чайный магазинчик на побережье Англии должен компенсировать ваши страхи во время нашего общения, — проворчал он. — Я, конечно, не провидец, но думаю, что вам понравится жить в Эль-Амаре. Это будет для вас настолько внове — гулять по саду среди пальм, видеть оранжевую луну над песками, слышать, как утренний ветер призывает вас проснуться и прокатиться верхом… может быть, вместе со мной.

— Но я не умею ездить на лошади, — ахнула она.

— Я вас научу, — невозмутимо отозвался дон Рауль.

— Я не умею ничего из того, что ждут от Джойосы. Я даже не говорю по-испански…

— Не впадайте в панику.

Он быстро встал и подошел к Жанне, заставил ее подняться на ноги и взял ее за руку. Его близость, его темная сила, исходящая от него опасность встревожили бы кого угодно, а Жанна к тому же еще не забыла вкуса его губ, теплых и настойчивых. Он непредсказуем, а она — в его власти. Взрывная комбинация.

— Как я уже говорил вам, мать Джойосы — англичанка, и девица хорошо говорит по-английски. Со всем остальным справиться просто. Вы будете тренироваться в верховой езде ранним утром, а я научу вас немного говорить по-испански. Вам же не придется провести здесь год или больше. Как только принцесса поймет, что невеста отнюдь не влюблена и в будущем это будет не жена, а ком снега, вы освободитесь от меня, дорогая. Просто растаете, и все.

Растает… Жанна уже сейчас чувствовала, какую опасность таит это слово, потому что сознательно или бессознательно Рауль прижимал ее к себе, заломив ей руки за спину. Его смуглое красивое лицо оказалось так близко, что он должен был почувствовать ее прерывистое дыхание.

— У Джойосы глаза не такие огромные и выразительные, — пробормотал он, явно не собираясь отпускать свою пленницу. — Смотрите на меня в присутствии принцессы так, как сейчас, и она скоро поймет, что мои прикосновения не доставляют вам удовольствия.

— Я… мне не нравится, что меня вот так хватают и дрессируют, как ручного кролика. Дон Рауль, вы меня изувечите… Мне больно…

Его глаза смеялись.

— Я кажусь вам дьяволом? Вам не нравится, когда вас целуют?

— Не нравится, когда это делаете вы, — с отчаянием выдохнула она. — Для вас это всего лишь игра в кошки-мышки. Всю жизнь вы поступаете как вам заблагорассудится, меня же всю жизнь ограничивали в поступках и желаниях. Выпустив жертву из мышеловки, вы с любопытством наблюдаете за ее реакцией. Возможно, вы рассчитываете на то, что я отблагодарю вас, позволив… заняться со мной любовью?..

— Ваша благодарность простирается так далеко? — лукаво спросил он.

— Да я предпочту стать судомойкой! — взвизгнула Жанна.

Мучитель тут же сжал ее руку еще сильнее и притянул к себе. Ну все — жесткий поцелуй неизбежен… Но тут, к ее неописуемому облегчению, в дверях дома возник старательно прячущий глаза Хуссейн.

Рауль что-то приказал по-арабски, Хуссейн поклонился и ушел. Хозяин с явным сожалением заметил:

— На этот раз вам удалось избежать наказания за дерзость, юная леди. У меня деловое свидание. Вы предпочитаете остаться в саду или Хуссейн проводит вас в вашу комнату и вы немного отдохнете?

— Я лучше останусь здесь, — заявила Жанна, потирая ноющее запястье.

— Что, вам правда больно? — Рауль холодно улыбнулся. — Или вы пытаетесь стереть следы моего прикосновения?

Жанна наблюдала, как он входит в дом. И тут ей вдруг показалось, что двор странно затих, хотя по-прежнему журчала вода в фонтане, птицы продолжали распевать свои песни в ветвях фруктовых деревьев, в олеандрах жужжали пчелы.

Жанне стало холодно на солнцепеке. Она поежилась, отходя от стола, за которым только что обедала с доном Раулем. Девушка все машинально растирала запястье, хотя золотая цепочка больно впилась в кожу, оставила розовый след. Она приблизилась к арке, которая вела в другую часть сада, и пошла по тенистой миртовой аллее. Фонтан сиял на солнце, ветерок что-то нашептывал, с роз опадали лепестки. Жанна вздрогнула, когда в озерцо с лилиями прыгнула лягушка, похожая на крошечного дракона. Англичанка улыбнулась, вспомнив сказку о принце, который смог снять чары с девушки, превращенной в такое же существо.

Сад — укромное место, залитое солнцем и заполненное тенями, — заставил ее вспомнить старую сказку и подумать… о любви. Когда женщина любит мужчину, он становится в ее глазах совсем другим человеком. Он может быть хоть самим дьяволом, но любящие глаза видят в нет бога.

Ветер вздохнул — а может, это вздохнула она сама? Жанне страстно хотелось, чтобы кто-то был добр к ней, заботился о том, чтобы ей было хорошо. Это ценнее любого подарка. От этого становится теплее, чем у горячего очага. Вот бы увидеть хоть раз в жизни, как в темных глазах светится любовь. Любовь к ней.

Жанна услышала какой-то шум за стеной, огораживающей сад. Присмотревшись, она обнаружила в стене маленькую дверцу, наполовину скрытую вьющимися цветами. Девушка отодвинула этот живой занавес и потянула за ручку. Дверь распахнулась. Перед ней открылась городская площадь и высокая мечеть, окруженная деревьями. Сплошной стеной стояли прилавки. Под тентами была выставлена разнообразная утварь, вокруг взад и вперед сновали мужчины в длинных одеяниях, словно сошедшие с полотен средневековых художников.

Звучала какая-то странная музыка, и Жанна подумала о заклинателях змей, продавцах специй, красных гранатовых плодах и арабском серебре.

Усмехнувшись при мысли о том, что нужно бы надеть паранджу, она решительно вышла на площадь. Вот еще одна из злых шуток дона Рауля. Он прекрасно знал, что от европейских женщин не ждут, чтобы они себя вели как мавританки, только местным не разрешалось открывать лицо. Вековые традиции держат крепко, и Жанна видела тут и там женские фигурки, закутанные с головы до ног.

В ней неожиданно проснулся дух авантюризма, и она решила посетить ярмарку. Все это было так интригующе! В конце концов, дон Рауль может быть так занят, что ему не удастся улучить минутки, чтобы поводить гостью по городу. Жанна вернулась в дом, накинула жакет, схватила сумочку и уже через пять минут пересекала площадь, направляясь к рынку. Она пообещала себе, что пробудет тут совсем чуть-чуть и не станет заходить слишком далеко, зато почувствует местную атмосферу и купит кое-какие сувениры.