гад в отдельной палате сейчас наслаждается тишиной и покоем, пока у двери дежурит милиционер.

А мой пациент лежит в общей плате, — усмехнулся Мерджим.

Почему дуракам всегда везёт? — задал коллега риторический вопрос, подняв глаза кверху.

Потому что, закон подлости работает безотказно, — усмехнулся Мерджим, и врачи разошлись в разные стороны, чтобы продолжить работу.

Глава девятая

В субботний вечер последнего дня уходящего 1988 года семейство Ругова сидело за столом, работал телевизор. Стол не ломился от яств, но и не был пустым. Родители Рилинда сумели даже в такие сложные времена, когда правительство ушло в отставку, инфляция зашкаливала, а в воздухе витало ощущение беспомощности и безнадёжности, накрыть скромный праздничный стол на троих. У стены стояла украшенная высокая ёлка. Мерджим не поскупился и купил большое и пушистое дерево, желая увидеть радость в глазах сына и жены. Ерта, вместе с Рилиндом пришли в восторг и сразу же начали наряжать ёлку. Сейчас под ней, среди ёлочной мишуры, стояла фигура Деда Мороза в белой шубе и с волшебным посохом. Недалеко от него, глубже, буквально под самым стволом ёлки, лежало три завёрнутых в обёрточную бумагу подарка. Два из них были небольшого размера, третий был гораздо больше. Это был подарок для Рилинда. Так уж случилось, что он знал, что ему подарят. Родители понятия не имели, что Рилинд хранит секрет ещё с минувшей осени. Оставаясь дома один, когда он болел и не мог посещать школу, Рилинд частенько не знал, чем себя занять. И тогда он просто аккуратно доставал вещи из разных мест, рассматривал их, и клал на место так же, как они лежали. Это были старые альбомы с фотографиями, письма бабушек и дедушек, книжки, мамины украшения, папины блокноты и даже банки с вареньем. И однажды он наткнулся на коробку. Рассмотрев, что нарисовано и написано на коробке, он понял, что внутри спрятан управляемый самосвал. Рилинд догадался — это подарок ему. А поскольку его День рождения уже прошел, оставался только Новый Год. Мальчик прекрасно понимал, что нельзя сообщать родителям о находке, это их непременно расстроит. Он хранил молчание, даже своим друзьям не стал ничего рассказывать. Он с нетерпением дожидался начала Нового Года, чтобы распаковать грузовик и поиграться с ним.

С утра мать с сыном ходили на праздничный рынок, где многочисленные торговцы предлагали, помимо разнообразных подарков, и всевозможные угощения и напитки. Рилинда также сводили и в парк аттракционов, работавший несмотря на то, что стояла зима, впрочем, не снежная и не холодная, по крайней мере в Белграде. Многие ходили без шапок. Там же, в парке аттракционов, Рилинду посчастливилось встретить Бранимира и Власту с их родителями. Обменявшись поздравлениями, родители отпустили всех троих восьмилетних детей в тир, где те дружно изрешетили несколько бумажных целей.

Придёшь ко мне сегодня? — поинтересовался Бранимир у Рилинда, намекая на то, что не против отметить Новый год вместе с другом.

К тебе? — воодушевился Рилинд. — А, когда?

Вечером, часов в шесть.

Не получится, — ответил Рилинд. — Я бы с удовольствием пришёл, но меня родители не отпустят.

Почему? — удивился Бранимир.

— Родители говорят, что это семейный праздник, и незачем ходить по чужим домам, — пожал плечами Рилинд.

— А мои родители вовсе не против гостей, я их уже спрашивал. Говорят, что можно до полуночи посидеть, а потом заночевать.

Нет, — покачал головой Рилинд. — Мои родители захотят со мной встречать Новый год. Они и подарок уже под ёлку положили.

А, может, всё-таки разрешат? Спроси! Родители положат всех у меня в комнате, будет весело! — настаивал Бранимир.

Кого это «всех»? — не поняла его Власта. — Ещё кто-то придёт?

Ну, да, — уверенно заявил Бранимир. — Ты.

Ты и меня приглашаешь? — вскинулась девочка.

Ну, конечно! Мы же — друзья! Спросите родителей?

Рилинд и Власта переглянулись.

И? Чего молчите? — нетерпеливо переспросил Бранимир друзей.

Не пустят меня, — покачал головой Рилинд. — Но, я спрошу.

Спроси обязательно! — попросил Бранимир, а потом повернулся к Власте. — А ты? Придёшь?

Если пустят, — кивнула Власта. — Сейчас узнаю.

Все трое разбежались к своим родителям, которые стояли не вместе, но в пределах видимости детей. Рилинду, конечно же, не разрешили, вновь напомнив мальчику, что Новый год — семейный праздник. Власте же ответили, что их семья сама ожидает прихода гостей. И не просто гостей, а родственников, которых давно не видели, и которые хотят лично вручить Власте подарки.

Меня не пустили, — грустно произнёс Рилинд, вернувшись к Бранимиру.

Меня тоже, — добавила Власта.

Бранимир уже хотел предложить Власте использовать на её родителях её способность отдавать приказы, которые невозможно не выполнить, но его рассудительность одержала верх над детской непосредственностью, чем он разительно отличался от своих друзей.

Ну, ладно, — вздохнул он. — Тогда, давайте встретимся на улице на следующий день. Кто первый выйдет — заходит за остальными. Да?

Власта и Рилинд одновременно кивнули.

Вернувшись домой, Ерта накормила сына и мужа, и занялась приготовлением праздничных блюд на вечер. Рилинд уселся за чтение книги, ему очень хотелось так же хорошо читать, как Бранимир. А Мерджим, видя, что Рилинд увлечён чтением и нисколько не обращает внимание на то, чем заняты его родители, отправился на кухню, и откуда вскоре стали доноситься сдержанное хихиканье и шёпот. Рилинд поднял глаза от книги и прислушался. Слов было не разобрать, но было совершенно понятно, что папа и мама счастливы друг с другом. Рилинд улыбнулся и снова уткнулся в книгу. Между тем Ерта шутливо-возмущённо тихо говорила мужу о том, что сын может войти на кухню в любой момент, и тогда Мерджиму придётся лично объяснять, почему он пристаёт к маме. Кое-как, смеясь, они вернулись к подготовке к вечернему застолью.

В шесть часов вечера стали дозваниваться до дедушек и бабушек в Приштину, чтобы обменяться поздравлениями. Рилинд радостно делился впечатлениями о ёлке, друзьях и парке аттракционов. Проговорили все по очереди часа полтора.

Гостей в этой вечер семья Ругова не ждала. Как-то так само собой сложилось, что Новый год они встречали только своей семьёй. Дверной звонок выключался заранее, чтобы семье не докучали