папу ребята, учившиеся на несколько курсов позже него, они дружно защищали диссертации по синтезу новых фосфорорганических соединений. «Я эти соединения получил еще пять лет назад в военной лаборатории», – ворчал он.

Мама по-прежнему занималась изучением остатков отравляющих веществ на грунте. Она получила третью звездочку, потом четвертую. Они начали уже подумывать о его возвращении в мамину лабораторию. В конце концов, у него есть опыт, после перехода к маме папа занимался этими проблемами. Ее начальство соглашалось, давали сразу три звездочки.

Папе эта идея понравилось.

– А что? Форма мне пойдет.

Ему явно хотелось походить в форме.

– Ты с ума сошел! – охладила его пыл часто бывавшая у нас в гостях мамина подружка тетя Лена Карпова, тоже уже капитан. – Лилька через год-другой майора получит, то есть станет старшим офицером, а ты будешь старшим лейтенантом, младшим офицером. И она опять может тебя по собственному усмотрению на гауптвахту отправить. Забыл, как я тебя на гауптвахту возила? Забыл, как дрожал?

– Ну, на гауптвахту ты слишком, она добрая, – возражал папа.

– Ладно, не на гауптвахту, есть другое наказание, очень даже для жены подходящее. Домашний арест. Чуть что не так, она тебе домашний арест на полную катушку, на пятнадцать суток.

– Ты что! – вмешалась мать. – Пятнадцать дней он будет сидеть дома у телевизора, а я бегать по магазинам, платить за свет, газ, таскать вещи в химчистку, водить дочку в сад. Не дождется.

– Извини, Леша, – хохотала тетя Лена. – Придется тебя на гауптвахту.

– Еще хлеще, – опять вмешалась мама. – Офицерская гауптвахта – не солдатская. Они там сутки напролет в карты играют. Он будет там как в санатории. А мне, мало того, что по дому все надо будет делать, еще и в лаборатории за него отдуваться.

– На еде сэкономишь, – не сдавалась тетя Лена. – Посадишь на пятнадцать суток, там его будут бесплатно кормить. Все бюджету экономия.

– Да что он ест! Посмотри на него. Кощей Бессмертный! Вот если бы в качестве наказания я могла бы заставлять его каждое утро есть кашу, тогда он у меня живехонько лейтенантом стал.

Защитил папа диссертацию только на восьмом году работы. И ведь надо же так. За неделю до его защиты маму назначили начальником лаборатории и присвоили майора. И она снова стала зарабатывать больше него, Правда всего на семь рублей. Она этого вынести не могла и «занизила» жалование на десять рублей. Для того, чтобы папа не раскрыл секрет, держала партбилет на работе в сейфе. Мне тогда уже было пятнадцать лет, я была в курсе маминой мистификации и получала от этого выгоду. Та таинственная десятка выдавалась каждый месяц мне. А деньги в те годы это были большие. И все были довольны, Папа чувствовал себя основным добытчиком, главой семьи. Мама – хранительницей очага. И я, как бы теперь сказали, получателем ежемесячных бенефитов.

Папа писал докторскую, заключал какие-то контракты. Мама дослужилась до подполковника.

А потом грянула перестройка. Папин институт прикрыли. Мама ушла на пенсию. Она и ее подруги создали какую-то артель, делают полиэтиленовые сумки для супермаркетов, прилично зарабатывают. Папа сидит с двумя внучками. Требует третью. Думаю, уважу старика.

Живут они с мамой хорошо. Она располнела, стала степеннее. Но я думаю, что тайком от меня он все еще играет с ней в куклы.