Волк русского человека не смущает, он давно рядом живёт. И, сидя в проруби, воет русский человек по-волчьи, а волк вторит ему человечьим криком. Потому что с кем жить, с тем и поведёшься.

На этот звук выходит из леса медведь, за ним — лиса и заяц. И, наконец, выкатывается по снегу из чащи великий русский зверь Колобок, и все они смотрят на человека в проруби зачарованно.

А всласть насидевшись в проруби, русские люди надевают Резиновые Тапки — и шлёп-шлёп обратно в городскую местность. Рядом стоит в пробках преображённый мир, иностранцы лопочут удивлённо, а некоторые из этих иностранцев даже опускают стёкла в своих утеплённых автомобилях, чтобы посмотреть на Резиновые Тапки, русских людей и пар, который в этот день идёт от них над страной.

Пар этот становится гуще, гуще и скоро скроет русских людей от всех врагов, а заодно и от друзей.

И вот тогда начнётся настоящая Русская Жизнь.

2022

Слово о бронзовых богах[22]

…Одержимость — путь к победе.

Спорта нет без красоты!

Жажда счастья, жажда рекорда

И борьбы прекрасный миг —

Мастера большого спорта

Учат рыцарству других.

Николай Добронравов, муз. Александры Пахмутовой,

«Стадион моей мечты» (1979)

Заговорили об Олимпиаде и вообще о спорте.

Споры эти жаркие, и такие же бессмысленные, как все публичные и кухонные споры на вечные темы — о мировом заговоре, американцах на Луне и генетически-модифицированных продуктах.

Рассудительный человек должен бежать этих споров, потому что в ругани о профессиональном спорте есть две крайности. Есть люди, что отчаянно любят глядеть на спортсменов, а потом забывают о них на четыре года. Есть некоторое количество людей, что считает большой спорт символом силы и здоровья. Есть, наконец, люди, которые верят в воспитательную силу большого спорта, и в то, что дети потянутся за своим кумиром и выйдут на беговую дорожку.

Хороший писатель Юрий Казаков в своей повести «Северный дневник» рассказывал про то, как он попал в лагерь сборной по лёгкой атлетике. Дело было где-то под Москвой, и Казаков приехал туда как корреспондент газеты «Советский спорт». Он попал в царство красивых людей: «Среди палаток по полянам, под деревьями ходили, бегали, прыгали люди такого роста и такого сложения, что я — молодой крепкий парень — показался себе в тот день ничтожным и слабым. Их было много, они были собраны в одно место, и это место на берегу водохранилища, залитое летним солнцем, было как бы страной будущего, и, глядя на высоких смуглых обитателей этой страны, я думал тогда с восхищением: вот каким может быть человек!»[23]

И Казаков заключал: «Наверное, многие из тех бронзовых богов установили потом на Олимпийских играх в Мельбурне и теперь в Риме свои фантастические рекорды и многие вошли в историю — в прекрасную историю роста человеческой мощи».

Вот на этих играх в Риме впервые, кажется, встал вопрос о допинге. Нет, само понятие было и раньше — на скачках, когда лошади впрыскивали возбуждающее. Но как раз в 1960 году в Риме кто-то из велосипедистов свалился и умер — гонка проходила в жару, одно наложилось на другое… Не помню подробностей, но и не в самой истории допинга дело.

Однако этот образ — красивые люди на берегу водохранилища — оставался со мной. В этом, сформированном в советском детстве, уважении к олимпийскому движению, я пребывал довольно долго. «Спортсменка» всегда сопутствовала «комсомолке» и «красавице».

Советские спортсмены действительно были красавцы, к тому же у них была прекрасная форма — кроссовки «Адидас» и штаны с лампасами. А кроссовки эти продавались по цене месячной зарплаты в тайных местах. Что и говорить, я завидовал спортсменам, которые, наравне с дипломатами, ездили по разным странам.

Но я повзрослел и понемногу узнал разные неприятные вещи.

Для начала я узнал, что большой спорт — это большая индустрия развлечений, со свойственной ей коррупцией, что спортсмены люди, конечно, богатые, но вовсе не всегда здоровые, а химии в их организмах не меньше, чем у честных рок-музыкантов.

Я стал понимать, что большой спорт в смысле битвы за медали — наследие прошлого, что-то вроде космической гонки. Но и по сей день я вижу, как люди с гордостью сравнивают столбики золотых, серебряных и бронзовых кружков на диаграммах. Это всё — какой-то неумный патриотизм, похвальба значками, а не сутью.

Здоровье нации важнее спорта.

При этом те хорошие люди, что считают медали, сами бюджетов не пилят, и искренне верят, что тут предмет для гордости. Они же мне говорили, что спорт спасёт подростков от наркомании и бандитизма. Я-то как раз жил в девяностые, и видел, как из спортивной среды выходили сплочённые команды братков.

Желание подростка «быть как он» может включать в себя не мужество и волю к победе, а простое богатство. Красивую машину и кроссовки. Красавицу и кубки, как слышалось нам в детстве в песне про мушкетёров.

Я-то, забегая вперёд, скажу, что я за физкультуру, а не за спорт

Когда мне говорили, что один чемпион под национальным флагом, сделает то, что «двадцать тысяч пацанов, займутся тем же самым медальным видом, приобщатся к физической культуре и избегнут пива на лавочке. Единственный способ развивать физическую культуру в том, чтобы представители этих самых масс становились чемпионами».

А я скажу, что это — ложь. Нет для этого спортзалов и площадок. Секции и спортклубы, где они есть, дороги, а развивается только то, что в золотой клетке — примерно так же, как случилось с теннисом, который так любил один наш Президент. Но вот прошло немного лет, и всякий способен поинтересоваться: как поиграть в теннис в Москве и почём? Ответы не радуют.

И, главное — отчего кому-то кажется, что эти «пацаны с окраин» хотят тяжёлого, но честного каждодневного труда, борьбы с травмами, а не просто быть миллионером и сниматься в рекламе? То есть, что им хоть как-то важен процесс, а не денежный приз?

Я-то, забегая вперёд, скажу, что я за физкультуру, а не за спорт. Но физкультура всегда проигрывает, потому что не очень зрелищна, а большой спорт построен на публичной гордости.

Поэтому спорт производит в результате своего функционирования не спортсменов, а телевизионных болельщиков с бутылкой пива в руке.

Нет, иногда он производит «пацанов с окраин» в разноцветных шарфах, что крушат головы людей с шарфами других расцветок.

Хороший