Та к, малыш, громко восклицающий «яблоко!», не столько называет опознанный им предмет, сколько сообщает об этом своём знании Том у-Кто-Правит-Речью.

Спроецируем эту абстрактную философскую идею на конкретные (в том числе и негативные) стороны детского поведения – и получим пищу для размышлений. Такой взгляд если не кардинально меняет, то несколько корректирует отношение к некоторым детским высказываниям, которые нас злят, раздражают, нервируют либо кажутся вовсе непонятными.

Например, внешне оскорбительное «дурак!» может быть адресовано не собственно «дураку» (обидчику, задире), а тому самому «держателю языка» – как информационное сообщение вроде «смотри, какой дурак», «вот дурак – видишь?», «полюбуйся на этого дурака!» и т. п. Тут не агрессия как таковая (в чистом виде), а своеобразная «жалоба в вышестоящую инстанцию», «доклад начальнику о проступке подчинённого».

То же самое касается и употребления детьми ругательств. Нередко малыши многократно и с удовольствием повторяют «плохие» слова, пробуя на язык, смакуя их вкус, чем неизменно шокируют благовоспитанную публику. Ну и грубиян! Вот ведь невоспитанный мальчишка! И куда только родители смотрят? В подобных высказываниях ребёнок подобен азартному грибнику, в лукошке которого оказываются и белые, и поганки. Увлекает сам процесс.

Аналогичной природы – наивность и непосредственность оценочных высказываний ребёнка.

С одной стороны, малыш стремится поведать «по секрету всему свету» об увиденном и услышанном. С другой стороны, у ребёнка «что на уме, то и на языке», он всегда «называет вещи своими именами». Так дети выступают обличителями и разоблачителями взрослых. Здесь они управляют даже не нами, а уже самой ситуацией – «вытаскивая наружу» её буквальные, прямые и подчас потаённые смыслы.

Вот простенький бытовой пример. Чего мы ожидаем, когда интересуемся чьим-то мнением относительно себя-любимых? Ожидаем если не явной похвалы, то хотя бы корректной формулировки. Но само понятие корректности – из взрослого лексикона и из взрослой системы представлений.

Корректное высказывание – значит, отформатированное по каким-то стандартам, соответствующее неким условностям, вписанное в рамки приличий. Такое высказывание никак не может быть обращено к Держателю Языка (в терминологии В. В. Бибихина), оно может быть адресовано только людям. И вот что иной раз из этого получается…

«…Потом пришёл какой-то лысый, бородатый господин и поцеловал у тётки руку.

– Тётя, – спросила Лиза шёпотом, – что это за старая обезьяна пришла?

Тётка обиженно поджала губы:

– Это, Лизочка, не старая обезьяна. Это мой сын Коля».

(Надежда Тэффи «Приготовишка»)

Ситуация, конечно, неприятная! Но, согласимся, тоже весьма типичная. Здесь взрослый попадается в ловушку двойных стандартов: учит говорить правду и одновременно требует соблюдения приличий. «Ребёнок должен многому научиться, прежде чем он сможет притворяться», – справедливо заметил австрийский философ Людвиг Витгенштейн.

Здесь – тонкое и внешне неочевидное расхождение между моралью и нравственностью. В значении общих понятий, философских категорий эти слова являются синонимами (лат. moralis – нравственный), однако в реальной жизненной практике их значения расходятся. Если нравственность – это общечеловеческие законы правильного поведения, естественно сложившиеся представления о хорошем и плохом (объективная этика), то мораль – это система поведенческих обычаев, традиций, условностей, предустановленных в конкретной среде (субъективные приличия). Нравственность – внутренняя установка на добро и правду, тогда как мораль – только внешнее требование к поведению. Отсюда, кстати, неодобрительное разговорное выражение «читать морали», столь часто применяемое к ребёнку и означающее абстрактные поучения, наставления.

Так вот, детская прямота в основе своей всегда нравственна, хотя в конкретной ситуации может быть абсолютно аморальна. Ребёнком движут чистые помыслы и искренние побуждения, но его поступки зачастую идут вразрез с принятыми конвенциями и правилами общения. У Тэффи есть замечательный рассказ «Переоценка ценностей», в котором ребятишки рассуждают о морали, не зная толком, что это такое. В итоге, после долгих споров, приходят к такому общему решению: «Требуем переменить мораль, чтоб её совсем не было. Дурак – это хорошо».

О преодолении трудностей, примирении противоречий и грамотном общении с маленькими врединами – в последующих главах книги.

Поговорим о самых типичных ошибках, которые мешают нам понять детей и научиться с ними ладить.

Сиди ровно! Засыпай быстро! Ешь красиво! Брось каку!

Не бегай! Не шуми! Не бери! Не трогай!

Постоянно повторяя такие фразы, мы превращаем их в заклинания, которые начинают действовать «с точностью до наоборот». Дети начинают вести себя ещё хуже, вредничать ещё пуще, поступать «назло». Ещё бы, ведь мы сами их «заколдовали»! А знаете, каким образом? Да очень просто!

Чаще всего в нашей речи звучат отрицания – слова и фразы с «не-»: «нет», «нельзя», «не надо»… Тем самым мы уже изначально, на уровне глубинных поведенческих структур, формируем у детей (а заодно и у самих себя) соответствующую картину мира – словно смотрим на него сквозь непроявленную фотоплёнку. Как же тут не сопротивляться, не протестовать, не пытаться делать всё наоборот?

Подобное отношение заставляет и ребёнка, и взрослого находиться в постоянной «боеготовности» к нападению или обороне, в состоянии психологического дискомфорта и взаимного недовольства. Совсем иначе был устроен античный мир, из которого до нас дошли справедливые и очень точные слова Аристотеля: «Тетиву лука нельзя держать постоянно натянутой – она испортится».