видя непонимающий взгляд молодого индейца, пояснила. - Это ты у нас чистокровный, а у меня кого только не намешано! Мы никогда не заморачивались ни национальностью, ни цветом кожи, главное, чтобы человек хороший был!

- Это да! - засмеялся Сонк.

- Да уж, ты сам в курсе, - Марья тоже улыбнулась. - Хотя, знаешь, до рождения моих детей мы считали, что все наши предки точно были славяне. Потом сильно засомневались… Так вот, насчет мирной жизни. Давай считать, - женщина стала загибать пальцы. – Нас, конечно, так не геноцидили, как вас. Но татаро-монгольское иго длилось триста лет, с постоянными набегами, разорением, истреблением населения и угоном в полон. Это с востока. С запада - тевтоны, пытаясь насадить католическую веру, потому что она «правее» нашего православия. Жгли, убивали, разоряли и все во славу милосердного бога. Князья между собой, как ваши племена, бодались за земли, за богатства, за влияние... Турки как к себе домой за ясырем шлялись, в плен угоняли, грабили. Правда, и наши к ним за «зипунами» регулярно хаживали. Заодно мимоходом генофонд друг другу улучшали. Ну, как соседям не подмогнуть? Я уж молчу о мировых войнах, революциях и гражданских войнах. Миллионы погибших.... По разным источникам от 30 до 50 миллионов.. Ой, Сонк! У тебя глазки такие большие и круглые! - Марья усмехнулась. - Это так, телеграфным стилем о спокойной и мирной жизни моего народа.

- Марь, ты меня разыгрываешь? - парень подозрительно сощурился.

- Сонк, я пытаюсь до тебя донести мысль, о том, что прошлое нужно помнить, но оно не должно висеть гирями у нас на ногах! Иначе вперед идти невозможно... Кстати, ты знаешь, что со второй половины двадцатого века, весь игорный бизнес во Флориде держали несчастные, гонимые семинолы. И попытки туда влезть кому другому, пресекались ими очень радикально!

****

Марья, присев рядом с мужем на передке фургона, смотрела вслед уезжающему Сонку и качала головой:

- Вот нафига детей растить такими наивными идеалистами?!

- Марь, твои дети похожи на их отца? - осторожно спросил Кианг, вспоминая фотографии смуглых кареглазых взрослых и детей.

- Не-а, - Марья мотнула головой. - Их папа был брюнетом, но сероглазым и белокожим до того, что загар к нему не лип, от слова совсем. Хотя почему был? Есть! Вот ребятки обрадуются, что он жив! И еще одной сестренке тоже обрадуются. - Марья покосилась на несколько помрачневшего Кианга и толкнула его в бок. - Эй! Ты чего?! Ревнуешь что ли?

Кианг тряхнул головой, как будто стряхивая с волос воду, и пожал плечами.

- Так вот дети вообще не похожи ни на кого из ныне здравствующей родни с обеих сторон.

- А муж...- Кианг замялся, пытаясь сформулировать вопрос помягче.

- Муж нормально, а вот его мама тихо сделала анализ, а там обломайс! И не у нее одной обломайс… - женщина хихикнула. - Подтверждение отцовства на девяносто девять процентов. Пожали плечами, мол, где-то кто-то затесался, с нашей-то историей это не удивительно. Но когда и сынуля такой же смугляшка родился, тут уж заело любопытство. Взяли и сделали анализ крови у самых старых в семьях, и у нас, и у них. Чтобы посмотреть генит… какие народы в нашей родне были. И выяснили, что в семье с маминой стороны присутствует индийская линия! Сначала все сильно удивились, а потом вдруг возбудились и начали вспоминать. Оказывается, была такая байка, что какой-то наш предок, нанявшись в охрану к купцу, сходил с ним за три моря. Вот он и привез себе оттуда жену-смуглянку, красавицу писаную. Да не прижилась она, морозы наши ее сгубили. Мне эту легенду уже и не рассказывали, поинтересней сказки были. А генетика извернулись и вылезла, гадюка!

Что дети на нас с мужем не похожи, это ерунда. Зато, какие красивые и умные получились просто загляденье!

- Марь, - Кианг кивнул, соглашаясь насчет красивых, и продолжил повышать образовательный уровень. - А что такое «зипунами»?

- Зипун? Ну, это такая мужская зимняя одежда, - Марья сощурилась и с удовольствием пронаблюдала, как у мужа округляются глаза. – А «ходить за зипунами»…

Но развить интересную тему помешала рыжая голова, свесившаяся из-за тента, защищавшего возницу от солнца.

- Мо-ужно, погово-урить? - вежливо спросил Невс.

- Марь, ты прямо как китайский чиновник, - улыбнулся Кианг. - Очередь на прием.

Марья надула щеки, изображая важность.

- Смо-утри не квакни,- ехидно заметил Невс пытаясь усесться между плетеными креслами на передке фургона. – На-удулась как жаба пере-уд дождем!

- Это ты жаба, а я лягушка! - женщина не удержалась и показала коту язык.

Попытка умоститься коту не удалась, и он, покосившись на Кианга, полез на руки к Марье. Та охнула:

- Невс! У тебя не лапы, а осиновые колья! Вот уж отожрался! И не надо мне на ноги укладываться, отдавишь! - Невс растопырился, стоя лапами на подлокотниках, и обиженно засопел. Марья сдвинулась, как смогла, в кресле и биофаг тут же, пока не передумали, затрамбовался на свободное место.

- Почему осиновые? Дубовые тверже, - заинтересовался Кианг, он относился к Невсу уважительно. Лисы-оборотни в культуре Китая были, можно сказать, соседями по социуму. Так почему не быть и коту-оборотню?

- А почему коза в горошек? - пожала плечами Марья. Рассказывать еще и о вампирах, и методах их упокоения ей было влом.

- А по-утому, что она же-унщина,- пробурчал кот, выдирая из-под себя хвост, на который сдуру уселся. Покосился на ласково ощерившуюся женщину и поспешил добавить. - Я могу-у помочь, показа-уть гопак.

- Как?! - вопрос прозвучал дружным хором.

- Типа как канкан танцевал? - Марья уже представила, как кот преобразовывает шерсть в широкие, аки Черное море, шаровары. А на лысой голове отращивает казацкий оселедец.

- Не-ут! - Невс фыркнул.- У тебя-у на живчике сто-улько инфы...

- Где?! - тут уж у Марьи глаза стали круглыми.

- На-у флэ-ушке с убунту! - Невс закатил глаза и состроил скорбную морду, мол, как тяжко с такими туп... недогадливыми общаться. - Что-у, скажешь нету-у?! Во-ут зачем с собой тя-унула?

- Поработать хотела, там, в лагере, компов полно, подсоединилась бы и поработала, - Марья пожала плечами. - Там это не тут, никто и не удивился бы носителю.

- Так все-у равно запрещено-у! - искренне возмутился кот.

- Так все и выполнили запрет! Вот прям все поголовно, - фыркнула женщина. – Ты, небось, уже все