крупнейших инженерных проектов за всю историю Паутинных Конструкций, ему бы явно не помешала толика умиротворенного релакса, который он получал, работая манипуляторами с мягкой, морщинистой корой в саду.

Закончив с садом, он вернулся в свое жилище и начал набивать карманы вещами, которые могли ему потребоваться во время долгого путешествия вдали от дома.

– Текучий Песок! – позвал он. – Где мои инженерные значки и нательная краска? Там наверняка будут официальные церемонии, так что мне придется их надеть.

– Они до сих пор лежат в вашей дорожной сумке, – ответил Текучий Песок, поднося сумку Пауку. – Вы ее так и не распаковали с прошлого путешествия. Я вытащил целую пачку испачканных салфеток, на которых было столько грязи и следов от еды, что они бы сгодились на компост. В левом нижнем отверстии платяной стены есть чистые рулоны салфеток и несколько самосветов.

– Просто сложи салфетки в сумку, – сказал Утесный Паук. – Самосветы пусть остаются. Я же работать собираюсь, а не на вечеринку.

– Вы наденете самосветы, – настоял Текучий Песок. – Вам предстоит посетить космические станции и Верховину Космического Фонтана. Может, вы и невысокого мнения о самом себе, но для этих чила вы – знаменитость. Вас ждут официальные приемы, так что и выглядеть вы должны, как подобает владельцу одной из крупнейших частных компаний на всем Яйце. – Текучий Песок достал из отверстия в платяной стене радиоактивные самосветы, сделанные из обогащенных нейтронами кристаллов урана. Затем он передал их Утесному Пауку; тот какое-то время разглядывал камни, переливавшиеся гамма-излучением от спонтанного деления урановых ядер, а потом запихнул их в свою дорожную сумку. Затем он открыл на боку карман и спрятал сумку внутри своего тела. Ее снова пришлось бы вынуть во время посадки на трамплинный корабль. В салоне разрешалось проносить лишь небольшой объем телесного багажа.

Он направился в кабинет, переложил в карманы кое-какие инструменты и свитки с техническими данными, а затем дал своему роботизированному секретарю указания по обработке корреспонденции. Лесси, которая уже много раз видела, как ее хозяин покидает свое жилище, медленно стекла с лежанки и подползла к Пауку, чтобы тот потрепал ее по глазным стебелькам. Похлопав лысеющую крадунью, он стал тихо нашептывать ей электронным голосом, продолжая разговаривать с Текучим Песком при помощи подошвы.

– Прежде, чем я смогу взять перерыв в работе над проектом и заглянуть домой, пройдет не меньше половины колосса, – сказал он. – Может статься, что Лесси не доживет до моего возвращения.

– Я о ней позабочусь, – пообещал Текучий Песок. – Остальные крадуны будут рады, если в их мясных корзинах окажется что-то помимо вялотельского мяса.

– Не отдавай ее крадунам, – велел ему Утесный Паук. – Лесси была моей верной спутницей еще со времен инженерной школы. Я съем ее сам.

– Мне вас не понять! – в голосе Текучего Песка послышались нотки отвращения. – Вы достаточно богаты, чтобы каждый день питаться стейками из чила в расцвете сил, а вместо этого хотите обсасывать жилистое мясо старой крадуньи.

– Так и есть, – отрезал Утесный Паук. – Но насчет ее возраста ты, пожалуй, прав. Самые жесткие куски лучше размолоть в фарш. – Напоследок он еще раз похлопал Лесси, взял цветок-талисман по имени Изящная Паутинка и вытек наружу через дверь; преодолев двор, он оказался на улице, где его уже ждал роботизированный глайдмобиль, который должен был доставить Паука к Трамплинному Кольцу.

Когда Утесный Паук проскользнул на дожидавшуюся его металлическую пластину между передним экраном и задним источником питания, вокруг него сомкнулась прозрачная сверхпроводящая оболочка. Глайдмобиль на несколько микрон оторвался от поверхности Яйца и помчался по улице, ведомый пульсациями магнитного поля, которую генерировала пластина в основании машины.

Пассажирский терминал Трамплинного Кольца располагался на окраине Рая Светила, неподалеку от развалин древнего Священного Храма. Там велись работы по реставрации, и Утесный Паук прямо сейчас видел, как огромные машины передвигают фрагменты коры на глазном холме. Это был один из немногих проектов, не доставшихся Паутинным Конструкциям. И сам Паук, и его инженеры привыкли к высокотехнологичным работам, и всегда проигрывали в цене, когда речь заходила о проектах по перемещению коры. Глайдмобиль остановился, и Утесный Паук вставил в слот свою магникарту. Машина взяла за поездку восемь звезд и шестьдесят четыре клоса, а затем освободила пассажира из его временной, прозрачной тюрьмы.

Терминал располагался в не самой безопасной части города, поэтому он быстро перебрался через улицу, направляясь к двери с надписью «ВХОД». В тот самый момент, когда он активировал автоматическую дверь своей подошвой, из открывшегося проем вырвался миниатюрный юноша. Он был в грязи, а его шкуру, без единого украшения, покрывало такое количество шрамов, которым не могли похвастаться большинство солдат. Удерживая дверь подошвой, он ткнул острой металлической иглой в Утесного Паука, который поспешно отступил назад.

– Да, вот так, жирная яйцесоска. Двигай, и останешься цел. – Он оглянулся назад.

– Мятая Подошва… Пятнистая Верхушка… Быстрее! – окликнул он. – Лязгуны прямо за вами! – Из двери выскочили двое беспризорников, еще меньше главаря банды. На самой мелкой был наряд из ювелирных украшений и расшитой салфетки, очевидно, украденных. Она была не старше малька, и взглянув на ее верховину, Утесный Паук увидел, что Пятнистная Верхушка действительно была покрыта пятнами, которые отличались от остального тела своей излучательной способностью. Пятнистый узор затрагивал и ее глаза; некоторые из них даже были розовыми вместо обычных темно-красных.

Мятая Подошва передал лидеру банды один из двух украденных пакетов, и трое беспризорников разбежались в разные стороны. Утесный Паук услышал, как кто-то колотит в закрывающуюся автоматическую дверь, и встал на коврик-активатор, чтобы выпустить наружу офицера полиции. Моментально оценив обстановку своими двенадцатью глазами, она погналась за главарем, который все еще пытался запихнуть тяжелый пакет внутрь телесного кармана. Утесный Паук проводил ее взглядом, однако у офицера полиции, которой приходилось нести на себе оружие, значки и коммуникатор, очевидно, было не так уж много шансов поймать шустрого юнца.

Утесный Паук был шокирован размерами самой маленькой воровки. В его клановом питомнике такой малек бы до сих пор играл со старцами, слушая древние истории о героях клана и совершенных ими подвигах.

Малышка, скорее всего, была одной их тех, кого соцработники называли «мусорными мальками». Ее мать, вероятно, была безродной проституткой, бросившей свое яйцо на местной мусорной свалке. Если яйцо не съедали падальщики, новоиспеченный малек имел неплохие шансы на выживание, ведь вылупившиеся из яиц чила уже