поеду к Варе, чтобы ее обрадовать. Ещё бы, первый крупный заказ. Я хочу увидеть ее… Коснуться взглядом ее лица, умных глаз, обрамлённых шикарными ресницами, услышать ее голос и нежный смех. Я, как вор, ищу повод заявиться к ней в дом, чтобы украсть кусочек ее внимания.

Задерживаюсь, чтобы доесть ужин, краем глаза замечая знакомые лица на входе. Надо же, Андрей Булавин собственной персоной. А с ним Валя Тищенко – подруга Хохловской и звезда курса номер два. Вжимаю голову в плечи, стараясь оставаться незаметным. Наблюдаю. Делаю вид, что ем и пялюсь в телефон. Андрюша помогает красавице снять модное пальто, отороченное густым мехом, кокетничает, как заправский жиголо. Черт бы тебя побрал, Андрюша! И меня, если останусь безучастным!

Глава 12

Фёдор

– Опять ты, Горностай? – губы Андрюши искривляются в ухмылке, глаза же остаются серьезными.

– Опять я, Булавин. Смотрю, ты по-хорошему не понимаешь? – складываю на груди руки. – Твоя новая девушка знает, что Варя беременна, а ты ее подло бросил?

Валька глуповато улыбается и хлопает накрашенными ресницами. Ее взгляд мечется от меня к Андрею, как маленький порхающий мотылек. Признать собственный провал ей труднее, чем кажется на первый взгляд.

– Что? Какая Варя, Андрей? Ты не говорил ничего… – жеманно протягивает она, надеясь услышать опровержение.

– Да бред это все. Не обращай внимания, Валюш. – Мерзко улыбается Булавин. Он еще большее ничтожество, чем я о нем думал.

– Варя Поленкина – его бывшая девушка и моя приятельница, – поясняю я, уловив проблеск облегчения в глазах Валентины. – Они раньше встречались. Ровно до того момента, как девчонка призналась этому ублюдку в беременности. Ответь, Андрей, я все правильно сказал или что-то упустил?

Мои слова тонут в окружающих звуках – топоте, звоне посуды, чужих голосах. Валя вздрагивает от звона разбившегося стекла: официант за соседним столиком уронил на пол графин. Андрюша теряет драгоценное время, отвлекшись на шум вслед за подругой, а я… Цепляюсь за его чистенькую рубашку и вытягиваю парня из-за стола.

– Ты сейчас же скажешь девушке правду. Слышишь меня? – шиплю, стараясь не обращать на себя внимание. Но… безуспешно. К нам подходит вежливая Сонечка.

– Федор Юрьич, вам помочь? Может, вызвать охрану?

Не помешало бы. А еще мастера тату, чтобы наверняка. Набить бы этому козлу на лоб надпись: «Я урод и подонок!»

– Не надо, я ухожу. И мой приятель, надеюсь, тоже. Да, Андрюша?

Булавин прячет взгляд и покрывается пятнами. Гнев или стыд – не знаю, что он сейчас чувствует, но его девушка ощущает ярость. Ее чистейший концентрат, крепкий и неразбавленный.

– Какой же ты… мерзавец! Как ты мог? Я вспомнила, кто такая эта… Варя. Как тебя земля после этого носит? – пылкая речь Валентины довершает мою миссию. Девчонка порывисто выходит из-за стола и мчится к дверям, натягивая на ходу верхнюю одежду. Андрей даже не пытается ее остановить: так и сидит за столом как истукан. Да и мне здесь делать нечего… Валька обо всем расскажет своей подруге Хохловской, а та разнесет по универу молву об Андрюше.

С чувством выполненного долга я еду к Варьке. Я устал быть возле нее на расстоянии. Хочу защищать ее, оберегать и быть рядом. Я устал играть роль карателя или мстителя для никчемного отца ее ребенка. Устал от ее равнодушия и дружеского отношения. Пора с этим что-то делать… Выскакиваю из автобуса на остановке возле общаги и бегу к ней, не чувствуя холода и щурясь от слепящих снежинок. Поднимаюсь на третий этаж, преодолевая бетонные ступеньки лестничного марша и толкаю дверь ее комнаты…

– Федя? – Варя удивленно округляет глаза. Хлопает своими длиннющими роскошными ресницами и смотрит мне за спину. – Леша, Костя? Заходите, ребята! Федь, что-то случилось?

Черт, Вареников и Чередниченко. Откуда они только взялись? Я бурчу парням приветствие и отвечаю на рукопожатия. В руках Леши Вареникова гитара, а Котик несет большой пакет конфет.

– Конфетами угощу только тех, кто будет подпевать! – хитро протягивает Чередниченко. – Варюха, Майка – ставьте скорее чайник. Устроим междусобойчик.

Вот это я попал! Придаю лицу обычное выражение, намеренно старясь не смотреть на Варвару. Я слишком случал по ней и… слишком люблю. Задыхаюсь чувствами, словами, запахами малинового варенья и жасминовых духов, пропитавших комнату.

– Федька, так ты по делу пришел или так? – улыбается Варя, накрывая на стол. Чашки, сахар, варенье, конфеты из пакета Костика… Я тупо смотрю на предметы, которые она держит в руках, боясь поднять взгляд.

– Просто так. Еда кончилась, вот и зашел. – Неловко шучу я. Я живу в соседнем корпусе, облюбованном аспирантами и студентами старших курсов, а Варькина общага стоит по соседству.

– Так может тебя покормить? – вступается Майка Малинина. – У нас котлеты есть. Моя мама приезжала позавчера и привезла.

– Не стоит суетиться, Майя, спасибо. От чая не откажусь. – Вежливо киваю я и, наконец, поднимаю глаза, встречаясь со взглядом Вари. – Так что у нас на повестке дня? Песни?

– Ага. А ты споешь, Федь? Есть что-то новенькое? – улыбается Варвара, окончательно меня дезориентируя. Разве ей можно отказать? Я не люблю демонстрировать способности на людях, но ей… отказать не могу.

– Федька, спой! – грохочет Вареник. – Я слышал на проводах Самохвалова. Федя классно поет! – убеждает парень присутствующих.

Беру гитару в руки и нежно касаюсь струн. Настраиваю инструмент под себя, извлекая из него чудесные звуки. А потом начинаю петь… Смотрю на лица ребят – Майя удивленно распахивает глаза, Варя смущенно улыбается, Вареников и Чередниченко деловито кивают, поддавшись очарованию песни моего ученика Вани Кривоконь.

Мой голос, скованный снегами, летит к тебе, зовёт тебя…

А ты под чарами обмана меня лишь другом назвала.

Приговорила мои чувства лукавым взглядом свысока,

Ну как же мне теперь признаться, что я летаю в облаках?

Любовь к тебе, как наваждение…

Пленить тебя я не сумел.

Страдать от муки безответной –

Вот мой удел…

Вот мой удел.

Откликнись же на голос мой, прошу!

Услышь меня!

Сквозь ветра вой и шум дождя – кричу, зову.

Услышь меня!

Майка томно вздыхает и молитвенно сжимает руки у груди, Варя мечтательно качает головой, парни просят ноты и слова, суетятся, ищут блокнот, чтобы записать. Я возвращаю гитару Костику и, набрав в легкие побольше воздуха, произношу:

– Варь, выйдем в коридор на пару минут. Есть