Полли вскрикнула и схватилась за голову, завизжали и другие женщины. Неизвестно, чем все кончилось бы, если бы из толпы не вынырнули приятели наглеца и насильно не увели его.

Полли схватила друга за руку:

— Кеннет!

— Скорее пойдем отсюда, — сказал он, держась за чудом уцелевшую челюсть.

Полли с готовностью закивала, и они тотчас направились к выходу. Им навстречу попался спешащий к месту происшествия охранник.

В машину сели молча. Кеннет уже не спрашивал, куда Полли отвезти — направился сразу к ее дому.

Это утро было одним из самых тяжелых в жизни Полли. Проснувшись с больной головой, она долго не открывала глаз: не хотела видеть ни единого свидетельства своего вчерашнего позора. Потом она все же заставила себя поднять тяжелые веки и через силу встала с кровати.

Следовало сходить в душ, выпить кофе, чтобы привести себя в более-менее нормальное состояние, но не давала покоя тяготившая сердце вина.

Она, как была, в пижаме, протерла глаза и взяла телефон.

— Кеннет, поверь… — растерянно начала Полли. — Не знаю, с чего начать…

— Не надо слов, — спокойно, даже ласково пробормотал он.

— Если бы ты знал, как мне стыдно, — протянула Полли. — Вспоминаю вчерашний вечер и не узнаю себя…

— Я тоже был в недоумении, — сказал Кеннет. — Но я прекрасно знаю это состояние. Нечто подобное творилось когда-то и со мной.

— Серьезно? — удивилась Полли. И тут же ее осенила чудовищная догадка.

— Я тоже пытался топить свое горе в алкоголе, болтался по ночным заведениям, дрался, ставил в идиотское положение товарищей…

— Когда это было? — спросила Полли, заранее зная ответ.

Кеннет печально усмехнулся:

— Не имеет значения.

— После нашей несостоявшейся свадьбы, правильно? — ненавидя себя и страдая оттого, что она не в силах что-либо изменить, тихо спросила Полли.

— Да, — ответил Кеннет. — Только, умоляю, не кори себя.

— Думаешь, это легко? Особенно после того, чему я подвергла тебя вчера? — Полли закрыла глаза и сокрушенно покачала головой. — Почему ты никогда не рассказывал мне о том, как тяжело пережил мою выходку?

— Я и сейчас не рассказал бы, но решил: если ты узнаешь, что любовные муки у всех примерно одинаковые, быстрее простишь себя, — просто сказал Кеннет.

— Я никогда себя не прощу, — прошептала Полли, глядя в одну точку перед собой.

— Ты должна, Полли, — со всей серьезностью произнес Кеннет. — Какой смысл убиваться? Несчастий на твою долю и так выпало немало.

Полли тяжело вздохнула и вдруг почувствовала щемящую жалость к самой себе. Кеннет был прав. Они оба были несчастны.

— Кстати, как ты себя чувствуешь? — спохватилась Полли.

Кеннет тихо засмеялся:

— Не волнуйся, все не так страшно. Слышишь ведь, я вполне нормально разговариваю, даже смеюсь. Поболит и пройдет.

— Ты удивительный человек, Кеннет, — пробормотала Полли. — Наверно, самый близкий для меня в целом мире. Если б ты только знал, как я хочу, чтоб у тебя все было хорошо. Как жаль, что я… — Она резко замолчала.

— Не любишь меня, — спокойно договорил за нее он.

Полли вздохнула:

— Да.

— Мне тоже жаль, — сказал Кеннет, стараясь скрыть грусть.

— То есть я, конечно, очень люблю тебя, — поспешно уточнила Полли. — Но, к сожалению, так, как любят братьев…

— Я и этому рад, — добродушно отозвался Кеннет, и на сердце у Полли, еще несколько минут назад ощущавшей себя злостной преступницей, стало легче. — И тоже хочу, чтобы у тебя все благополучно устроилось, — добавил Кеннет. — А этот парень, наверно, недостоин тебя… — задумчиво пробормотал он. — Впрочем, кто его знает?..

Выходные прошли насыщенно. Полли позанималась в тренажерном зале, навестила тетю, встретилась с друзьями из колледжа, прошлась по магазинам. Все это время ей хотелось набираться новых впечатлений и не думать ни о чем.

Мысль о Джеймсе вернулась лишь в воскресенье вечером. Но теперь она могла думать о нем почти спокойно и без боли в сердце. Даже хорошо, что я узнала, какой он на самом деле, решила она. Теперь могу быть уверена, что напрасно страдала из-за него.

Всю предстоящую неделю Полли должна была работать в ночную смену. Заступая на дежурство, Полли, хоть и поклялась себе больше не думать о Джеймсе, беспокоилась только о том, в гостинице он или уже уехал.

Бернард, явившийся почти вовремя, принялся по обыкновению посвящать напарницу в собранные за выходные сплетни. Полли все ждала, когда же Бернард упомянет и Джеймса, однако ничего подобного так и не услышала.

— А наш Тиммерман? — неожиданно для самой себя спросила она. — Он бывает в «Максе»?

Бернард потер лоб:

— По-моему, я его ни разу там не видел.

— Странно, — с безразличным видом произнесла Полли.

Джеймс, будто почувствовав, что о нем тут шла речь, внезапно появился возле стойки. Увидев его, Полли вздрогнула.

— Не заметила, как вы подошли, — пробормотала она, надеясь, что он не слышал, о чем они с Бернардом болтали.

Тиммерман улыбнулся, и спокойствие в душе Полли сменилось привычным смятением.

— Добрый вечер! — воскликнул Джеймс.

— Здравствуйте, — напуская на себя строгость, ответила Полли.

— Как быстро вы убежали в тот вечер. Я, выпроводив свою… — Его голос стих, на лицо легла тень. — …Посетительницу, специально спустился сюда, чтобы увидеть вас…

Полли окинула его изумленным взглядом. Он явно издевался над ней, но как искусно играл роль!

— …а вас уже не было, — закончил Джеймс с полуулыбкой.

— Я ушла не раньше, чем положено, — заметила Полли.

Джеймс поднял руки:

— Уверен в этом.

— Вы хотели дать мне какое-то поручение? — спросила она.

— Н-нет, то есть… — Он усмехнулся. — Забудьте. Это совсем неважно.

Полли кивнула, делая вид, будто ей совершенно безразличны его слова.

— Понимаете… — снова заговорил Джеймс таким тоном, словно решил поделиться с ней чем-то сокровенным. Полли уставилась на него широко раскрытыми глазами. Замер в изумлении и Бернард. — Мне все сильнее кажется, что вы каким-то образом… — продолжал он, но не окончил фразу и снова засмеялся. — Впрочем, все это глупости. Желаю удачного дежурства.

Тиммерман стремительно зашагал к выходу, а администраторы проводили его недоуменными взглядами.

— Чего ему от тебя надо? — задумчиво протянул Бернард.

— Понятия не имею, — сказала Полли, старательно скрывая волнение.