— Со мной тебе будет лучше, — уговаривала Кэти. — Я стану идеальной подругой — самой верной, самой нежной.

Странно, но чем больше она обещала, тем меньше Джеймс ей верил. Если две недели назад он закрыл бы глаза на ее выходку не колеблясь, то теперь даже не желал задумываться, сможет ли когда-нибудь забыть ее предательство.

— Давай поговорим после, Кэти. Я чувствую, что сейчас не готов сказать что-либо определенное. Слишком глубокую рану ты мне нанесла, понимаешь? Поживи пока у подруги или у родителей…

От неожиданности и удивления Кэти даже приоткрыла рот.

— Ты что, и на порог меня теперь не пустишь?

Джеймс качнул головой:

— Ничего подобного я не говорил. Конечно, приходи, если вдруг что-нибудь понадобится. Но жить с тобой, встречаться я пока не могу… — Он помолчал. — И не знаю, смогу ли.

Кэти прижала руки к лицу, как будто ее только что отхлестали по щекам.

— Ты сошел с ума…

— Наоборот, наконец-то пришел в себя, — негромко, но твердо ответил Джеймс.

— Может, ты забыл, как клялся мне в вечной любви? — не отрывая от лица ладоней, полушепотом спросила Кэти.

У Джеймса кольнуло в сердце. Он плотнее сжал губы.

— Я все прекрасно помню. И готов повторить: я любил тебя.

— А теперь?..

— Ты сама во всем виновата.

— Значит, ты врал мне? — выкрикнула Кэти, вскидывая руки. — Несчастный лгун! Ничем не лучше мерзавца Люка!

— Что? — Джеймс, сильно хмурясь, наклонил вперед голову.

— Ты такой же, такой же, такой же! — вопила Кэти, топая ногами.

— Значит, он тебя надурил? — спросил Джеймс, засовывая руки в карманы, чтобы не сорваться и в самом деле не дать ей пощечину.

— Представь себе! — забыв об осторожности, выпалила Кэти.

— Каким же образом?

— Люк был дважды женат и у него четверо детей! К тому же он зарабатывает какие-то гроши!

Джеймс громко расхохотался. Не зря ему показалось, что что-то тут не так.

— Значит, ты именно поэтому решила вернуться ко мне? — сквозь смех спросил он.

Кэти, сообразив, какую оплошность допустила, растерялась, но тут же с печальным видом тяжело вздохнула:

— Нет, не поэтому. Главное в том, что я страшно по тебе тосковала…

— Довольно! — прервал ее Джеймс. — Я не настолько глуп, как тебе, по-видимому, кажется. И больше ни капли не люблю тебя.

Кэти в ужасе расширила глаза и закачала головой:

— Не верю…

— Уходи! — Джеймс рукой указал на дверь.

— Ты не можешь так со мной поступить.

— Уходи и забудь обо мне. — Джеймс прошел к двери и раскрыл ее. — Салли, будь добра, проводи мисс Снелл.

Секретарь поднялась из-за стола и как ни в чем не бывало воскликнула:

— Мисс Снелл, прошу вас!

Метнув в Джеймса исполненный отчаяния и ненависти взгляд, Кэти вышла. Когда Салли вернулась, ее босс в глубокой задумчивости стоял на прежнем месте.

— Может, выпьете воды? — заботливо спросила она. — Или успокоительного?

Джеймс очнулся:

— Нет, спасибо. Салли… Гм…

— Ни о чем не беспокойтесь, — угадав, о чем он хочет ее попросить, произнесла секретарь. — Я ничего не слышала.

Она так спокойно и уверенно это сказала, что у Джеймса вмиг отлегло от сердца. Отличная ему досталась помощница — исполнительная, грамотная, спокойная и все понимающая. Правда, весьма невзрачная на вид, но это не имело никакого значения.

— Благодарю вас, — пробормотал Джеймс, глядя на разложенные по столу бумаги и пытаясь вспомнить, чем он занимался перед появлением Кэти.

Внезапно он почувствовал, что должен как можно скорее покинуть кабинет, где еще пахло духами, а воздух был тяжелым от лжи и низости. И ощутил странную потребность взглянуть в глаза Поллианы.

Торопливо выйдя из кабинета, он ринулся к лифту, моля, чтобы она еще не ушла.

Увы, в наполовину опустевшем вестибюле за стойкой уже стояли дежурные ночной смены.

Полли ехала по городу, борясь с желанием увеличить скорость. Воспоминания о прошедшем безумном дне хотелось уничтожить любой ценой.

Ну и дурой же я была! — размышляла она, то и дело качая головой. Такой и остаюсь. Мечтала всецело посвятить себя типу, который понятия не имеет о серьезных отношениях. Для него это все равно что спорт. Да я и сейчас, увидев его, становлюсь сама не своя, хотя давно уже не наивная девочка и все понимаю!

Она приехала домой и, словно желая смыть с себя все впечатления сегодняшнего дня, встала под горячий душ. Вода помогла ненадолго: как только Полли вышла из ванной, голова снова пошла кругом от прежних тягостных мыслей.

Не в силах оставаться с ними наедине, она схватила телефон и набрала номер Кеннета.

— Предлагаю напиться, — без предисловий выпалила Полли, как только он ответил.

Кеннет присвистнул:

— Ты что, еще и запила?

— Пока нет, но настроена решительно, — заявила Полли, чувствуя, что без помощи алкоголя ей с собой не справиться.

— Не глупи, Полли, — явно не принимая всерьез ее слова, пробормотал Кеннет. — Если у тебя неприятности, давай просто поговорим. Или, если хочешь, снова встретимся.

— Ты не понимаешь, Кеннет! — в отчаянии воскликнула она. — Мне настолько плохо, что разговорами тут не поможешь. Давай куда-нибудь поедем и вместе наберемся.

Кеннет вздохнул:

— Если уж ты действительно хочешь набраться, сделай это дома, чтобы не вляпаться в неприятности и не угодить в полицию. В этом деле у тебя ведь практически нет опыта — и не заметишь, как отключишься. Это опасно.

Полли задумалась. Сидеть дома было нестерпимо — все вокруг раздражало, привычные вещи казались такими надоевшими.

— Тогда, если не возражаешь, я приеду к тебе. У тебя найдется что-нибудь крепкое?

Кеннет долго молчал, и по его сопению Полли догадалась, что он не одобряет ее намерения.

— Треть бутылки полусладкого вина тебя устроит? — спросил он наконец.

— Нет, — возразила Полли.

— Тогда надо будет что-нибудь купить, — нехотя произнес Кеннет. — Сиди дома и жди меня — я сам за тобой приеду.

— Только побыстрее.

В трубке щелкнуло, и послышались короткие гудки. Полли опустилась на диван, закрыла глаза и принялась ждать. Кеннет приехал через полчаса, которые показались ей вечностью.

— Я думала, ты уже не появишься, — сказала она, усаживаясь в машину.

— Я заехал в торговый центр. — Кеннет кивнул на заднее сиденье. Полли повернула голову и увидела бутылку виски. — Сойдет?