— Не знаю, — прошептала Ариэль своему отражению в зеркале, продолжая втирать масло какао в те места, где лицо пересекали едва заметные шрамы. Отражение в зеркале показалось столь отвратительным, что она отбросила тампон.

Ариэль уселась на кровать, подобрав под себя ноги. На коленях лежал толстый свиток. Список желаний… Она торопливо перелистала страницы и, дойдя до последней записи, взяла ручку. Мне хотелось бы знать, что со мной происходит. Мне хотелось бы знать, что привело меня сюда. Знаю только, что дело вовсе не в бизнесе. Мне хотелось бы… найти Феликса. Мне хотелось бы… столь многого. Хотелось бы знать, что он счастлив… Есть ли у него жена и дети… Хотелось бы снова быть красивой. Мне хотелось бы, чтобы он думал обо мне. Может, поэтому у меня такое чувство… Может быть, все мои желания сводятся к тому, чтобы Феликс думал обо мне. Вдруг он где-то рядом? Мне хотелось бы… О Боже, мне хочется… счастья. Для себя и для Феликса. Мне хотелось бы…

Не вытирая струящихся по щекам слез, Ариэль сунула свиток под подушку.

— Завтра у меня все закрутится. Я попытаюсь найти Феликса. Хочу знать, счастлив ли он. Я не буду пытаться вторгнуться в его жизнь или внушить какие-то чувства. Возможно, смогу облегчить его жизнь, ведь у меня есть деньги. Если у него все в порядке, то, может быть, сумею помочь его семье. Анонимно, конечно. Тридцать пять лет — не так уж много. Я здесь. Мне было предназначено приехать сюда. Все, что случается, имеет свою причину. Я твердо верю в это.

Через секунду Ариэль уже спала.

* * *

В двадцати пяти милях от нее, в Бонсалле, Лекс Сандерс снимал башмаки. С полминуты ушло на решение вопроса, стоит ли принимать душ. В итоге, даже несмотря на усталость, он все же направился в ванную. По дороге задержался у телефона, чтобы прослушать поступившие звонки. Неразборчивое послание одной из племянниц заставило улыбнуться. Потом о чем-то — тоже невнятно — сообщила сестра. Услышав голос Ариэль Харт, Лекс замер и прислушался. Брови удивленно поползли вверх. Он нажал кнопку и перемотал пленку, сам не понимая, зачем.

Некоторое время Лекс пританцовывал под холодными колючими струями. Наконец, уверенный, что вот-вот посинеет, включил горячую воду, потом еще раз холодную и выбрался из душа. Натянув пижаму и сунув ноги в тапочки, устроился на кровати. Десять минут назад усталость камнем висела на плечах. После душа спать совершенно не хотелось, он чувствовал бодрость, радость и какое-то смущение. Интересно, как этот милый голос одновременно и обрадовал, и смутил его.

В дверь осторожно постучали.

— Сеньор Сандерс, у меня для вас сэндвичи и молоко. Энчилада, как вы любите. Пиво «Корона», если не хотите молока. Спокойной ночи, сеньор.

— Спокойной ночи, Тики.

Сон улетел. Никто не звонил, и оставалось только смотреть телевизор. Где программа? Лекс переключал каналы, как делал всегда, не находя ничего интересного. Поздние ток-шоу, повторные показы, новости. Где-то ведь есть какой-нибудь фильм… Реклама, реклама. И вдруг он увидел ее! Молодую Ариэль Харт — ну, не такую уж и молодую. Может, где-то около сорока. Вся в чем-то золотом и с ослепительной улыбкой. Таких синих глаз ему еще видеть не приходилось. Как васильки… Васильки? Откуда, черт побери, взялось это слово? Может… да ведь ее партнер только что сравнил ее глаза с васильками. Почему именно васильки? Каким же ты стал сентиментальным! Лекс недовольно хмыкнул, прежде чем приложиться к бутылке с пивом.

Он опустился на подушки. Вот шанс узнать Ариэль Харт, суперсыщицу. Женщина — частный детектив… Он еще раз хмыкнул. Это выглядело весьма достоверно, действительно достоверно. Ариэль взяла «пушку», весьма грозную на вид. Прицелилась, угрожая, что будет стрелять. Лекс подался вперед, чтобы разглядеть получше, когда заметил, куда смотрит дуло — в самое уязвимое место ее врага. Лекс застонал — чистый Голливуд! В самом худшем варианте.

— Ты не выстрелишь, — сказал мужчина.

— Но ты не можешь этого знать наверняка. Узнаешь, если не отдашь мне паспорт Анна-бель. Давай сюда. Ну!

— Да ты, наверное, даже не знаешь, как пользоваться этой игрушкой, — усмехнулся мужчина.

— Правда? — протянула Ариэль. Лекс, как зачарованный, наблюдал за тем, как сжимаются ее пальцы. В следующее мгновение люстра, свисавшая с потолка на тонкой медной цепочке, с грохотом рухнула на пол. Не успел Лекс моргнуть глазом, как дуло уже смотрело в прежнем направлении.

— Паспорт.

— Боже, — Лекс чуть не поперхнулся, вгрызаясь в энчиладу. Паспорт полетел на стол. Все еще ухмыляясь, мужчина отступил на шаг ближе к двери.

— Слушай меня, Майкл, и слушай хорошенько. Если ты когда-нибудь еще раз хотя бы взглянешь на Аннабель Ли, я не буду столь миролюбива.

— В следующий раз, сука, у меня с собой будет кое-что!

Бах! Бах! Бах!

Лекс зашелся от хохота, глядя, как запрыгал мужчина, спасаясь от пуль, расщепляющих деревянный пол у его ног.

— Отлично, леди! — прохрипел Лекс.

Камера взяла крупный план.

— Ты мой единственный друг, — Ариэль поглаживала пистолет.

Лекс откинулся на подушки. Когда-то, целую вечность назад, Эгги Биксби, глядя ему в глаза, сказала:

— Ты мой единственный друг, — а после добавила: — Ты мой любимый и мой супруг.

Лекс смотрел фильм до конца, до полуночи. Уже выключив телевизор, пообещал себе заехать в видеомагазин и узнать, можно ли взять у них другие картины с Ариэль Харт. Ему хотелось посмотреть все.

Когда чуть позже, все еще с улыбкой на губах, Лекс провалился в сон, ему приснились манекены, одетые во все васильковое. Он поднимался в гору, а они следовали за ним, нежный ветерок развевал свободные платья.

— Вы не настоящие, это только плохой сон! — кричал Лекс. А босые ноги скользили по мягкой бурой глине. Он огляделся и увидел, что все манекены, кроме одного, отстали. Через некоторое время Лекс рискнул бросить второй взгляд назад и, к своему ужасу, заметил отливающий черным револьвер, направленный ему в спину. Он вздрогнул от страха и попытался позвать на помощь, но все было бесполезно — ни падре, ни кто другой не слышали его. Манекен приближался, ее (это была женщина) искусственный парик сбился набок, голубое платье хлестало по коленям. Она походила на маньяка, и впервые за все время Лекс почувствовал смертельный страх.

— Чего ты хочешь? — жалобно спросил он. — Кто ты? Почему пришла за мной в это место, известное только мне одному? Уходи, я не хочу видеть тебя здесь! Это место принадлежит мне и Эгги. Твоим оно не будет никогда!

Лекс побежал быстрее, взрывая землю ногами. Пронзительно кричали птицы, чей мир он потревожил. Он бормотал какие-то слова, сочиненные на бегу. Казалось, это молитва, он хотел помолиться, но не мог вспомнить ничего из того, чему учил падре. Лекс остановился, чтобы отдышаться.

— Подожди меня, Феликс! Я разбила коленку. Позволь мне опереться на твою руку!