засаде, и дать своим подобраться на бронированной технике поближе. Возле сосны Руслан подставил спину:

– Давай, Марк, забирайся как можно выше, чтобы тебя не видели среди веток.

Парнишка поправил на плече автомат, дрожащими пальцами вцепился в мерзлую кору и начал карабкаться, прижимаясь всем телом к стволу огромного дерева. Он не стал жаловаться, что с детства боится высоты. Какие могут быть детские страхи, когда речь идет о спасении жизней своих товарищей? Марк лишь прикрыл глаза, чтобы случайно не бросить взгляд в черную бездну под ногами. Ветка, еще одна, крепкий сук, но юный танкист лез все выше и выше до тех пор, пока не оказался на качающейся от ветра кроне из пышных лап. Верхушка сосны ходила во все стороны от порывов ледяного ветра, так и норовя сбросить незваного гостя, но Марк прочно пристроился на основании толстой ветки и прижался спиной к шероховатому стволу так, что неровности больно впивались в спину даже через толщину ватной куртки. Он всмотрелся в пространство внизу, сейчас немецкий лагерь был как на ладони. Вот снежные окопы с рядовыми, огромная пушка на станинах, которую с трудом могут развернуть только четыре человека, и укладка из снарядов. Немцы, услышав хруст веток, крутили головой, а часть расчета уже бросилась к зенитке, настраивать прицел.

Марк взвел ППШ, зажал в руке бензиновую трофейную зажигалку, которую отдал ему кто-то из бывалых танкистов, и вслушался в звуки на огромном черном пространстве. Наверху через гул ветра доносилось ровное гудение моторов, становившееся все явственнее. От долгого напряжения нервы у парня не выдержали. Заметив, как заметались внизу черные фигуры артиллеристов, из бронированного брюха БТР высыпали пехотинцы с автоматами и пулеметчики бросились к своему оружию, он нажал на спусковой крючок и дал короткую очередь по движущимся фигурам. С криком упали несколько человек, раздались ответные выстрелы. Автоматчики целились в крону, откуда прозвучали выстрелы. Пули с визгом чиркнули рядом, впились в толстую кору ствола. В трехстах метрах на другом дереве Руслан тоже дал меткую очередь из автомата, уложив сразу двух артиллеристов, находившихся рядом с зениткой. Но немцы уже заметили советские танки, под окрики ефрейтора они крутили ствол и ручки наводки, передавали тяжелые снаряды из ящиков ближе к широкому проему казенника. Мощный ствол, словно огромный нос, качался в воздухе, выискивая цель. Уже с трех вершин деревьев раздавались выстрелы, немцы открыли в ответ огонь из пулеметов, направив их дула вверх, так что шквал из смертельного огня не давал советским танкистам возможность прицелиться. Оставалось лишь огрызаться короткими всполохами автоматного огня. Омаев наверху, между двумя пышными игольчатыми ветками, нажимал на спусковой крючок, в отчаянии думая о том, что они провалили боевую задачу. Немцы обнаружили не только разведчиков и загнали их в угол пулеметной стрельбой, а еще и готовились ударить из «ахт-ахт» по советским танкам, что гудели все ближе и ближе. Грохнул выстрел, тяжелое орудие дернулось, откатилась на крестовине лафета, и пружина тотчас же вернула механизм обратно.

– Feuer! Feuer! – надрывался внизу командир канониров, подбадривая тычками суетящихся рядовых.

На сером поле вдруг показался огромный огненный шар. Охваченный пламенем танк медленно ехал вдоль дороги странными зигзагами и петлями.

Снова раздался выстрел зенитного орудия, оглушительный грохот заглушил все звуки, воздух разорвался красным пламенем вылетевшего из дула снаряда. Горящий танк дернулся влево, сделал резкий поворот и опять пополз дальше по черной окраине леса. Обрадованные удачей артиллеристы засновали еще быстрее, готовясь к новому удару. Несколько человек навалились на орудие и с помощью станин стали поворачивать зенитку. Фельдфебель орал, указывая в направлении уходящего с линии обстрела советского Т-34. Марк был удивлен тем, как подбитый танк до сих пор двигается и при этом странно горит. Сверху пареньку было видно, что огонь на машине полыхал яркой оранжевой стеной лишь со стороны немцев, не перекидываясь на черные борта и корму. Омаев тоже приподнялся на своем месте, чтобы лучше рассмотреть горящую «тридцатьчетверку». На корме мелькнула крошечная черная фигурка. Взмах руки, стена из пламени вдруг отвалилась, оставшись догорать в сугробе, а бронированная машина растворилась в бескрайней темноте. Он понял, что советские танки совсем близко! Это был отвлекающий маневр, пока немцы вели огонь по единственной видимой цели, рота подошла на близкое расстояние, и сейчас от них зависела меткость стрельбы танковых пушек.

– Поджигай, атакуем! – заорал во всю глотку танкист, подпалил зажигалкой промасленную от дизтоплива тряпку и швырнул ее длинной огненной лентой в сторону пушечного станка.

Его полыхающая отметка, медленно кружась в воздухе, опустилась ровно на кончик ствола.

Выстрел! Советские танкисты отреагировали мгновенно, послав тяжелый подкалиберный снаряд на огненный ориентир. Столб пламени осветил черное небо, с грохотом пролетел и ухнул вниз. Застучали советские ППШ, не давая пехотинцам разбежаться в стороны. Валерка зажмурился от горячего пламени, поджег свой клубок ветоши и метнул вверх, так, чтобы огненный шарик застыл над пулеметным гнездом и упал вниз, оставляя тонкий след из искр. Огонь! Фугас пролетел красной линией, дождем из осколков обсыпав кричащего от ужаса немецкого пулеметчика. БТР задвигался, дернулся между деревьев и начал выписывать поворот, чтобы нащупать колею для проезда.

– Сбежать хотите, ага! Давай держи! – азартно выкрикнул Руслан и пустил из сигнальной ракетницы снаряд с длинным зеленым хвостом трассера.

Логунов сразу же отправил в зеленую точку снаряд, который пробил металлический борт. БТР остановился на месте. Пулеметчик задрал на турели орудие вверх, чтобы подстрелить разведчиков, но тут вспыхнули отблески огня по правому флангу от позиции немцев. Два легких танка Pz. Kpfw. IV, которые до этого стояли незаметные под маскировочной сеткой, вырвались впереди нерешительных пехотинцев с оружием. Рядовые, растерянные от атаки с трех сторон, пламени со всех сторон и выстрелов, метались от одного окопа к другому, уже не слушая приказов фельдфебеля.

– Танки, танки! – Валерка огромной белкой сиганул на ветку соседнего дерева, в полете запулив огненный ориентир так, чтобы он шлепнулся на башню танка.

Туда же Омаев отправил второй патрон сигнального пистолета, чтобы советские «тридцатьчетверки» встретили противника прицельным огнем. Грохот пушечного выстрела, снаряд попал точно в цель!

– Еще, еще стреляй! Танк еще один! – Валерка кричал, уже не скрываясь, указывая пальцем на бронированный «панцер», который на полной скорости прорвался через строй сосен и теперь крутил дулом в поисках цели.

Руслан с досадой выкрикнул в ответ:

– Нет патронов!

И тут взбудораженный парень прыгнул на следующее дерево, а оттуда с грохотом приземлился на башню немецкого «панцера», прокатился вперед и уцепился руками прямо за двигающееся дуло, которое, прицеливаясь, ходило влево-вправо. Отчаянный Конев прополз,