Дэсгард снял с подноса последний бокал и пил его не торопясь, с удовольствием, мелкими глоточками. «Что-то он разошелся», — насторожилась я, для полного счастья мне только пьяного сопровождающего не хватает. Пусть помощи от него и никакой, но все же с трезвым как-то спокойнее. Хотя о чем это я? Покоем тут и не пахнет.

И, кстати, неплохо бы оглядеться, а куда это мы пришли? Я опасливо завертела головой, изучая обстановку.

Этот зал был намного меньше предыдущего, однако обставлен значительно роскошнее. Везде мягкие диваны, накрытые шелковыми покрывалами, в нишах высокие вазы с живыми цветами, паркетный пол выложен сложными узорами из разноцветных кусочков ценных пород дерева, стоящие под окнами столы заставлены красивыми вазами, в которых горками выложены фрукты и сладости. В углах зала лежали пышные яркие ковры с живописно разбросанными по ним вышитыми подушками. И в этом великолепии гуляли, сидели или лакомились угощением светловолосые девушки. Человек пятнадцать, не меньше.

Еще в зале скользили между столиками, обслуживая присутствующих, четыре темноволосые служанки, да поодаль сидели двое мужчин в точно таких же костюмах с серебряными знаками, как у Дэсгарда. Значит, они тоже маги, догадалась я, привезли свой улов. Мне очень хотелось пойти поговорить с землячками, но я не была уверена, что эргу это понравится. И спрашивать разрешения тоже не хотелось, я была на него в обиде. Бородавки на лицо клеил, а даже слова в защиту сказать не мог.

— Мне нужно сходить в одно место, — вдруг объявил маг. — Можешь гулять, есть, пить, вон в той нише — дверца в ванную, но разговаривать ни с кем не нужно. За этим тут следят.

Он встал, чуть покачнулся, но тут же выпрямился и твердым шагом направился к одной из боковых дверей. А я осталась сидеть на диване перед подносом с пустыми фужерами. Впрочем, сразу после ухода эрга к столику направилась одна из служанок и подхватила поднос.

— Принеси, пожалуйста, пирожных и чаю, — решив испытать, до каких границ распространяется запрет мага и разговаривать мне нельзя только с конкурентками или вообще ни с кем, сказала я вслед служанке.

Обтянутая темной тканью простого платья спина женщины даже не дрогнула, и я решила было, что она не услышала. Или не захотела слышать. Но вскоре убедилась в своей ошибке. Женщина куда-то унесла пустую посуду и вскоре вернулась с новым подносом. На нем стояли две вазочки с пирожными и фруктами и две чашки с горячим напитком.

Эрг вернулся, когда я уже доедала третье пирожное и прикончила чашку горячего чая, пахнущего почти как дома. Вместе с ним пришел молодой светловолосый голубоглазый мужчина в незатейливом костюме песочного цвета, остановился напротив меня и начал изучающе разглядывать. А маг бесцеремонно плюхнулся рядом на диван, сцапал вторую чашку, отпил глоток и вдруг спросил:

— Сама за чаем ходила?

— Служанку попросила, — хмуро буркнула я, смешно врать, когда почти два десятка людей видели, как все было на самом деле, и мстительно добавила: — У меня еще коленки дрожат.

— Я же предупреждал — ни с кем не разговаривать, — недовольно скривился маг, но по его интонации я уже понимала, что наказания не будет.

И потому скривилась в ответ:

— А это и не считается разговором.

— Покажи ему руку, — не пожелав вступать в спор, сухо приказал эрг и сунул в рот пирожное.

«Какой же он все-таки невоспитанный, вернее, все они», — заключила я и подала пришедшему помятую мэром руку.

Блондин взял ее в прохладные пальцы и начал осторожно прощупывать начавшие темнеть синяки. Я следила за его тонкими чуткими пальцами с утроенной бдительностью, некоторые врачи в своем стремлении найти больное место совершенно не беспокоятся об ощущениях пациентов.

— Кости целы, — буркнул местный эскулап флегматично, достал пузырек и начал осторожно втирать мне в кожу сероватую мазь.

Боль постепенно начала утихать, и даже синяки побледнели. «Здорово. И очень интересно, это мазь такая чудодейственная, или парень и правда умеет что-то эдакое, сверхъестественное», — думала я, наблюдая, как руки, присыпанные едва заметными рыжими веснушками, стирают последние темные пятна.

Вскоре блондин закончил лечение, молча кивнул Дэсгарду и ушел, не сказав ничего, что говорят на прощание земные врачи. Типа не мыть, не нагружать или не остужать. Ничего, словно я не человек, а вещь, починил — и ладно. Настроение снова стало резко портиться, и я сварливо поинтересовалась у беспрестанно жующего пирожные эрга, сколько нам тут еще сидеть.

— Тебе так не терпится поближе познакомиться с повелителем? — насмешливо осведомился он в ответ.

Смотрите-ка, ожил! И даже ехидство прорезалось! Ну так и у меня теперь к нему достаточно претензий!

— А что в этом удивительного? Может, хоть он будет обо мне заботиться и защищать от маньяков, — с ядовитой улыбочкой задумчиво протянула я.

Хоть и совершенно не мое это, разговаривать вот так язвительно, но иногда очень помогает избавиться от особо назойливых типов.

Маг рыкнул что-то невразумительное и резко забросил в рот очередное пирожное. А потом жевал его так долго, что у меня возникло подозрение, что это был замаскированный под пирожное бифштекс из старой коровы. Купил как-то наш завхоз по дешевке полтуши такого мяса. Мы ставили его варить на рассвете, и только к обеду можно было его кое-как есть.

— Вход закроют после того, как отзвонит колокол на центральной башне, — хмуро сообщил наконец эрг, помолчал и добавил: — По-вашему, часа через два.

«Значит, будем ждать», — постановила я, устроилась поудобнее и вытянула ноги. Кто знает, что этот рабовладелец заставит делать, чтобы очаровать повелителя? Не зря же танцы учить заставлял.

Маг искоса посмотрел на меня и тоже вытянул ноги. А потом и глаза закрыл, я исподтишка поглядывала. Ну и ладно, может, немного поспит и протрезвеет. Вино — вещь коварная, таких вот крепких мужчин обычно валит не сразу. А мне нужно хорошенько обдумать все происшедшее и попытаться выявить закономерности, а они, похоже, уже начинают прослеживаться. Но выводы, сделанные на их основе, настолько нелогичны и ошеломляющи, что признать их достоверными у меня не хватает ни решимости, ни наглости. Следовательно, либо где-то в логическое построение моей версии происходящего закралась ошибка, либо я неверно истолковала имеющуюся у меня информацию. Значит, нужно пройти по всей цепочке еще раз, припомнить каждое слово, услышанное мною с тех пор, как я очнулась в этом мире, каждый взгляд, жест, движение, все то, что на первый взгляд показалось неважным или ненужным.

Я углубилась в воспоминания и вдруг с изумлением начала понимать, что теперь, с учетом всего произошедшего и полученного мною опыта, некоторые вещи видятся в совершенно ином свете и с абсолютно другого ракурса. И по крайней мере одну загадку я, кажется, все-таки разгадала.

Приоткрыла глаза, исподтишка с возмущением посмотрела на умиротворенную морду дремлющего в полуметре от меня мага. Вот скотина! Спит себе!