Я помолчала.

— Что будет, если альтер ошибется?

— Он вернется к исходной точке.

— Имеешь в виду какой-то конкретный мир?

— Да. В случае с Рэйвом это Земля, потому что в свое время именно с нее он начал своеиспытание.

— Хорошо. А потом?

— А потом альтеру придется начать ритуал заново. Но это не будет один и тот же путь, — шмыгнул носом Кин. — Каждый раз все совершенно иначе. Риск ошибиться очень велик. Непройденное испытание — это поражение. И им может стать любой поступок, неосторожно брошенное слово, любое действие или же бездействие, которое Вселенная сочтет неприемлемым для настоящего альтера. На самом деле именно она должна в конечном итоге его принять. А миры — это так, ступеньки на пути к вершине. И с каждой из них альтер может упасть, рискуя расшибиться насмерть.

— Зато награда стоит такого риска,— задумчиво обронила я. — Заполучить подобную силу… наверное, еще никто не сворачивал с середины пути просто потому, что ему надоело?

— Само собой. Но у Рэйва есть еще одна причина, по которой он попросту не может отступить — если он пройдет испытание, то сможет вернуть любимую девушку.

Я вздрогнула.

— Ты же сказал: она умерла!

— В мире альтеров смерть не всегда необратима, — вздохнул Кин. — Иногда, если очень сильно захотеть, даже время можно повернуть вспять. Так что для Рэйва еще не все потеряно.

Я пораженно умолкла. Но потом решила, что на фоне всего того, что я УЖЕ узнала, эта новость не такая уж сногсшибательная. Подумаешь, альтеры могут воскрешать мертвых… не хуже и не лучше, чем умение перемещаться между мирами и перекраивать пространство по собственному усмотрению.

— Подожди, — внезапно нахмурилась я. — Когда мы встретились в первый раз, Рэйвен заявил, что устал и больше не хочет продолжать.

Кин снова вздохнула.

— Если бы все было так просто, рано или поздно любой альтер добрался бы до цели. Однако Вселенная мудра. Она дарит испытуемым лишь девять попыток завершить ритуал. Если они не справляются, то новых шансов не будет. Всего девять ошибок, Инга… когда миров тысячи, это совсем немного. А Рэйв не в первый раз начинает свое испытание.

Я замерла.

— И сколько попыток у него осталось?

— Эта — последняя, — тихо ответил мальчик. — И если хозяин не справится, то потеряет все.

Через час, вопреки заверениям Кина, Рэйвену стало хуже — у него поднялась температура, ссадины на груди и животе вздулись, края раны на спине покраснели, вокруг появился приличный отек. Еще через полчаса Рэйв начал бредить, и мы с пацаном чуть с ног не сбились, пытаясь хоть немного снять жар.

По счастью, перед уходом альтер заставил меня перелопатить домашнюю аптечку и распихать по карманам нашедшиеся таблетки. Их там, конечно, было немного — всего одна пластинка обезболивающих и баночка с аспирином. Но именно аспирин, нашедшийся в нагрудном кармане куртки, нам пригодился, потому лишь после двух таблеток Рэйв наконец начал потеть.

Обтирать его пришлось обрывками испорченной пауками рубашки, которые я предварительно выстирала и как могла прополоскала в фонтане. Сапоги с мужчины мы сняли. Кин, поразмыслив, хотел избавить его и от штанов, но, обнаружив, что нижнего белья Рэйв не носил, отказался от этой мысли. К моему немалому облегчению.

Вскоре после этого вернулась Таль и сообщила, что плоды на деревьях есть нельзя. Обойдя оазис, она нигде не нашла следов того, что их кто-то употреблял в пищу. По непонятной причине на крупные, похожие на мандарины, фрукты соблазнительного янтарно-желтого цвета не позарились ни червяки, ни птицы, ни вездесущие муравьи. И это была скверная новость — после всех тревог есть хотелось неимоверно. Да и Рэйва, когда он придет в себя, надо будет чем-то кормить.

— Зато у нас есть это, — хмуро сообщила девица, высыпав на землю горсть крупных орехов и несколько корнеплодов, поеденных какими-то насекомыми. — Скорее всего, они съедобны. Но есть придется по одной штуке, а потом подождать хотя бы час на случай, если они все-таки ядовиты.

Я в сотый, наверное, раз стерла со лба Рэйва обильно струящийся пот и неохотно кивнула. Что поделать? Жить я хотела, поэтому набрасываться на еду не стала. Кину с Таль, если мальчишка не слукавил, даже в человеческих телах питаться было необязательно. В том смысле, что есть они могли и даже иногда испытывали голод, как все нормальные люди, но умереть от истощения им не грозило. К тому же, эти двое не чувствовали ни холода, ни жары и не нуждались ни в каком уходе. А если и требовались для них особые условия, то всего раз в месяц, когда хозяин заставлял их проходить чистку и смазку.

Обнаружив, что у Рэйва лихорадка, Таль отправила пацана поискать еще еды и, отобрав у меня тряпки, сама взялась ухаживать за хозяином. Делала она это не в пример лучше, но я не решилась спросить, когда она научилась так ловко обращаться с ранеными, а, оставив мужчину в надежных руках, отправилась к фонтану.

После полудня жара немного спала. Кин вскоре вернулся, щедро нагруженный орехами и корнеплодами. К этому времени эксперимент мы с Таль уже провели и, поскольку никому из нас не стало плохо, то добыча мальчика была признана безопасной. Я наконец-то утолила голод. Успела вымыть голову, высохнуть, постирать уцелевшие вещи. Рэйв в себя еще не пришел, но температура спала, он перестал бредить, и опасений за его жизнь больше не было.

— Надо перенести его подальше, — бросила девица, в который раз за день проверив состояние ран. — Там, среди камней есть укрытие. Кин, помоги-ка…

Я молча посторонилась и, когда эта парочка взвалила хозяина на плечи, так же молча проследовала за ними вглубь оазиса, где не так давно видела древние развалины. Как я и думала, это оказались руины дворца. Определенного восточного типа, с колоннами (от которых почти ничего не осталось), богатыми фресками (тоже — почти истершимися от времени) и красивыми куполами, которые больше не украшали разрушенные башни, а лежали, наполовину погрузившись в песок и заимев в округлых боках приличные дыры.

Под один из таких куполов Таль нас и завела, предварительно убедившись, что он не рухнет на наши головы. Хоть и хлипкое, но все же убежище. И от дождя, и от чужих глаз. Хотя в наличии последних я сильно сомневалась.

— В оранжевых мирах, как правило, очень примитивная жизнь: жучки там, паучки, — поделился информацией Кин, когда мы устроили Рэйва среди камней, постелив под него наши свитеры и мою старую куртку, а Таль снова куда-то ушла. — Радиация, если когда-то и была, давно рассеялась, период мутантов тоже прошел… ну, как с вашими динозаврами. Крупные животные, кто был или мог быть после них, тоже давно вымерли. Реки и большинство озер высохли, леса по большей части превратились в пустыни. Но лет этак через тысячу можно надеяться, что здесь снова появятся люди.

— Откуда знаешь, что здесь жили люди?