— Вот почему я спрашиваю твое мнение, — ответила я, постукивая пальцем по носу.

Женщина поднесла ломтик к себе и вдохнула запах печенья, а потом оглядела его со всех сторон, и я увидела, как она оценивает соотношение кусочков фисташек и апельсиновой цедры. Иногда, когда я предлагаю кому-то продегустировать новинку и хочу узнать мнение, человек съедает все за два укуса, говорит: «Здорово» и идет дальше, что приятно, но не очень полезно. Эта женщина знала, что делает. Она откусила кусочек, сначала не опуская в кофе, медленно прожевала, затем задумчиво обмакнула его в чашку и откусила второй раз. Она посмотрела на меня, провела языком по зубам и медленно кивнула.

— Думаю, что апельсин должен быть немного ярче, но испечено на славу. Бискотти хрустящее, его приятно макать, и, если съесть его не размачивая, оно не сломает вам зубы, как некоторые из них. Я бы сказала, что это победа.

Довольная до глубины души, как и все пекари, когда их оценили по достоинству, я поставила термос с кофе обратно на нагреватель и пошла за заказом для моего дегустатора. Женщина поблагодарила за угощение, и мы одновременно произнесли: «Увидимся завтра», когда она направилась обратно к своим клиентам.

В течение следующих нескольких часов было много посетителей. Некоторые из них — завсегдатаи, чьи заказы мы знали наизусть, а другие — новенькие, которые смотрели на витрины, кусая губы и спрашивая совета. Мы варили кофе в кофейниках, упаковывали дюжины пончиков в бумажные коробки, перевязанные бечевкой, передавали кексы, булочки и поджаренные рогалики тарелку за тарелкой. Мы раздавали мягкие соленые крендельки, завернутые в вощеную бумагу. Коробки с обеденными булочками и фокаччей скользили через прилавок в нетерпеливые руки. Мы нарезали батоны и заворачивали их для дневных бутербродов. Люди раздумывали и выбирали пироги, а на праздничные торты наносились имена. Мы вытерли крошки со стола и прилавка и были вынуждены сообщить, что на сегодня все распродано.

День клонился к вечеру, а колокольчик звонил все реже и реже. Я достала с полки в кабинете несколько своих любимых кулинарных книг и налила себе чашку свежего кофе. Я уселась за стойку, где ярко светило солнце, и принялась листать книгу, которая была старше меня, с исчерканными и помятыми страницами, заполненными моими рукописными заметками. Это был подарок пекаря, который первым открыл этот магазинчик. Я купила его, когда он ушел на пенсию. Он был добрым человеком с тихим голосом и мукой в бровях. Я вспомнила, как однажды пришла за хлебом и, откусив кусочек, сказала ему, что всегда могу отличить его хлеб от другого, что у него какой-то фирменный вкус. Он улыбнулся, оперся локтями о прилавок и, глянув из стороны в сторону, чтобы никто не услышал его секрет, прошептал: «Мука Грэма». С того дня мы подружились, и вскоре я стала на него работать.

От просмотра книги рецептов у меня заурчало в животе, я шагнула за прилавок и взяла с полки багет, отхватила огромный кусок и разрезала его вдоль. У меня была бутылка оливкового масла, зеленого и фруктового, вкус которого улавливается задней стенкой горла, и побрызгала им хлеб. В холодильнике нашелся запас артишоков и банка каперсов, а в кладовке — контейнер с мягкими вялеными помидорами. Я положила все это на смазанный маслом хлеб, посыпала сверху черным молотым перцем и отнесла тарелку обратно на солнечное место за стойкой.

Хлеб был восхитителен, и я с гордостью наслаждалась каждым кусочком, просматривая новые рецепты бискотти. Я достала ручку из кармана и добавила пометку: «Больше апельсинового вкуса… может, добавить мармелад?» Следующий план состоял в том, чтобы приготовить ореховое и шоколадное бискотти, а также что-нибудь весеннее. Клубнику с ревенем? Прежде чем перевернуть вывеску, я отнесла свою чашку обратно к окну, где стояла утром. Я оглядела улицу. Суббота была моим любимым днем.

Сладких снов.

Весна на участке

Когда я впервые увидела рекламный листок, на земле все еще лежал снег.

Я выходила с соседнего рынка с пакетом продуктов в руках и пробежалась глазами по доске объявлений. «Общественный сад. Доступны участки!» Объявление было украшено чьими-то нарисованными от руки цветами и корзинами с овощами. Я постояла немного (в застегнутом на молнию тяжелом пальто, шарфе и шапке, сапогах и рукавицах) и помечтала о зелени и голубом небе, затем неуклюже протянула ладонь в рукавице, сорвала клочок бумаги с номером телефона и сунула в карман.

Несколько дней спустя, когда моя подруга сидела за кухонным столом с чашкой кофе, я вытащила рекламный листок, и мы составили план. У каждого из нас было несколько садовых инструментов и совсем немного опыта, но огромное желание стать успешными огородниками. Нам казалось, что рвение заполнит пробелы в знаниях. Мы разделили работу: она пошла в библиотеку и взяла нам несколько книг о том, что лучше всего вырастить в первый год, а я долго беседовала с моим дедушкой-садовником и взяла его альманах и каталоги семян. Обе искали перчатки, грабли, лопаты, ножницы и совочки.

Вскоре у нас была стопка книг с вырванными журнальными статьями, вложенными между страницами, диаграммы того, что, где и когда будет, пыльная корзина с инструментами, которые нам понадобятся, чтобы все посадить, грязные ботинки и пакеты с семенами. Мы планировали встретиться на участке в середине утра в субботу, чтобы начать засаживать огород. День стоял ясный и теплый. Выйдя из машины, я почувствовала чистый запах свежевспаханной земли. Мы отыскали свой участок, обозначили все кольями и веревками, обменялись рукопожатиями с соседями, заправили волосы под банданы и принялись за работу.

Почва была вспаханной и мягкой, но нам все еще надо было разровнять участок, и мы разбивали комья земли руками и мотыгами. Мы сверились с нашими диаграммами и разобрались с грядками. Тут мы посадили травы: базилик и душицу, лаванду и розмарин, шалфей и тимьян. Там — бобы и зеленую фасоль, дальше — салат, а здесь — помидоры. На заднем плане у нас должна быть линия сладкой кукурузы, грядки цуккини, немного брокколи, капусты, огурцов и небольшой участок картофеля. Насчет картошки мы не были уверены. Она казалась сложной в разведении, но мы закончили чтение и приготовили контейнер с резанным семенным клубнем. Выращивание чего бы то ни было, полагала я, было азартной игрой, актом веры в то, что придет дождь, засияет