Грязь. Дурманящая вонь лагеря оленеводов. Дым, мясо, гниль. Этот запах преследует Ксюшу даже здесь, в городе.

Хорошо, что у нее есть Руслан. Остальное неважно. Целыми днями она ждет от него сообщений; когда пары отменяют, Ксюша не проводит время с одногруппниками — она с нетерпением ждет двухчасовых телефонных разговоров и засыпает, думая о нем. Ее внешность, голос, запах — Руслану все это знакомо. Никто не полюбит ее так, как он.

Руководитель ансамбля, Маргарита Анатольевна, была невысокой корячкой; она собирала волосы на макушке и подвязывала их платком. Хореограф преподавала этнические танцы и делала ребятам замечания так, как будто все они жили в племенах и прекрасно знакомы с местным бытом. Как-то раз она раздала парням кожаные ремни — реквизит для танца оленеводов. Приседаем и размахиваем ремнями в воздухе. Маргарита Анатольевна, перекрикивая музыку, требовала: «Выше! Кто так метает чаут6?» В тундре Ксюшин отец, дядья и дед заходили в водоворот из сотни рогатых животных, набрасывали чаут на рога и валили оленей на землю. Но среди ребят в ансамбле были и те, кто никогда в жизни не держал чаут в руках. Кожаные ремни повисали у них в ладонях. «Городские», — усмехнулся бы отец, увидев их.

Но в ансамбле танцевали не только городские ребята. Алиса приехала из Эссо, еще две девочки — из соседних сел. Аспирант Чандер приехал из Паланы, поселка далеко на севере, почти на берегу Охотского моря, — Ксюшин брат познакомился там со своей девушкой, когда работал на рыболовной базе. Парень из технического университета родом из села Ачайваям. Выражение его плоского лица все время было угрюмым, он почти не разговаривал, так что Ксюша не могла как следует оценить его акцент.

По поводу участия в ансамбле она испытывала смешанные чувства: это было увлекательно и ужасно одновременно. Как весело впервые с тех пор, как она переехала в Петропавловск, рассказать Руслану о чем-то, кроме занятий, пусть даже о школьнике и куче фальшивых чаутов. На тренировках Ксюша стояла позади Алисы, чтобы повторять за ней движения. Ноги вместе. Мыски на полу. Пятки приподняты. Колени согнуты. Фонограмма с записью бубна и варгана звучала громче, чем нужно, Маргарита Анатольевна покрикивала в такт. Ксюша, одетая в вязаный свитер и джинсы, переставала думать о своем. Она слушала собственное тело: дыхание, ощущения в мышцах, пульсацию крови. Перед ней ритмично подпрыгивала Алисина копна волос, солнечные пряди.

Из-за нового хобби в ее жизни произошли и другие изменения. Тренировки нарушили некогда монотонный распорядок, все усложнилось. Маргарита Анатольевна запрещала отвлекаться во время занятий, поэтому телефон приходилось оставлять в сумке на все время репетиции. Первые пару недель после занятий Ксюша получала сразу несколько уведомлений. Сообщения от Руслана: «Чем занимаешься? Срочно. Если не ответишь…»

Как же трудно пропускать его сообщения, не писать ему, не думать о нем, как только начинает играть музыка, а потом, когда фонограмма выключается, снова впускать его в свои мысли. Трудно запомнить движения — Маргарита Анатольевна показала девочкам непростой элемент: нужно упасть на колени, отклониться назад и так выгнуть спину, чтобы волосы коснулись ног. Парни отрабатывали синхронность, били в бубны, а хореограф покрикивала на них, чтобы работали четче. По вечерам дома Ксюша с Алисой ходили по комнате, тряся плечами и бедрами.

А еще очень трудно заводить друзей. Алиса, как всегда, справлялась с этим играючи, а Ксюша не могла припомнить, когда последний раз знакомилась с новыми людьми. Все самые дорогие и близкие знали ее с раннего детства.

И все же новые знакомые ей нравились. Пусть они многого не знают — одни ни разу в жизни близко не видели диких животных, другие, наоборот, впервые прокатились на городском автобусе, только поступив в университет, — все равно с товарищами по танцевальному кружку Ксюша чувствовала себя свободнее, чем с другими людьми, с которыми познакомилась за годы жизни в Петропавловске. Их она понимала, а остальных нет. Маргарита Анатольевна Ксюше тоже нравилась; она велела девочкам пищать, как голодные птенцы, когда те требуют у матери еду. Скажи эти слова кто-нибудь другой, Ксюша бы сочла просьбу нелепой, но руководительница кружка умела все подать логично. Танцы именовались на старомодный лад, названия были языческие, в них встречались имена богов и явлений природы, хореограф научила своих ребят двигаться как язычники. Вы должны превратиться в рыб, говорила она. Отведите руки назад. Выгните спину. Откройте рот, шире, еще шире, а теперь пейте морскую воду.

Когда разучивали парный танец, Ксюшу поставили с Чандером, парнем из Паланы. Среди мальчиков он был лучшим. Умный, пишет диссертацию о палеоазиатских языках, внимательно слушает замечания Маргариты Анатольевны. Когда Ксюша пришла на первую репетицию и Алиса представила ее ребятам, кое-кто из мальчишек стал с ней заигрывать, мол, у тебя в семье все женщины такие красивые? Чандер единственный спросил, откуда она, и сказал, что ей очень рады в коллективе.

Алису поставили с мальчиком из Ачайваяма. Странная пара получилась: он весь напряженный, молчаливый — и она, болтушка, которая учит сразу два языка: английский и немецкий. Иногда Алиса вставляла в комбинации кое-какие движения, которые помнила с детства, партнер это замечал, и они ругались — на один его упрек три ее слова. Она сказала, что терпеть его не может, хотя Ксюше показалось: врет. Ей наверняка льстило чье-то целомудренное и в то же время пристальное внимание.

Самой Ксюше не хотелось бы танцевать с таким партнером: глядит в упор, вечно всем недоволен. Другое дело Чандер. В одном танце был такой элемент: партнерша стоит, а партнер опускается перед ней на колено. Потом они наклоняются друг к другу, девушки проводят руками по воздуху, как бы привлекая к себе юношей. Играла музыка, Чандер выглядел так же невозмутимо, как в день их знакомства. Лицо не выражало никакого беспокойства: гладкий лоб, прямые брови, высоко поднятый подбородок. Они повторили комбинацию несколько раз, он встал с колен, отряхнул посеревшие от пыли штанины и сказал: «Уже намного лучше, Ксюша». Она тяжело дышала: танец ее утомил. Чандер прав, уже намного лучше.

— Как прошел твой день? — спросил Руслан.

Ксюша лежала под одеялом в темноте. Телефон зажат между плечом и щекой, руки на животе. Кровать двоюродной сестры пустая.

— Дурдом! Маргарита Анатольевна наорала на Алису, и Алиса, походу, сама еле сдержалась. Выглядела она дерзко.

О городских ужастиках Ксюше не хотелось говорить, чтобы не провоцировать Руслана: несколько недель назад в центре похитили двух школьниц, в университете на всех информационных досках висят их фотографии, по сопкам ходят поисковые отряды, а полицейские на улице провожают Ксюшу таким взглядом, будто она похититель. Пусть Руслан считает, что она в безопасности. Пусть родители и брат не волнуются. Она говорила с ними ровно. Лучше вообще не упоминать о том, что может заставить их нервничать. Вот почему рассказывала она только о занятиях и репетициях.

Репетиции начинались через полтора часа после окончания занятий. В перерыве Алиса с другими ребятами ходила в кафе, где они заказывали на всех кусок торта или чайник чая, но Ксюше это было не по карману. К тому же они с Русланом всегда предупреждали друг друга, если куда-то собирались. Пойди она в кафе с компанией, у него будет много вопросов. Вместо этого Ксюша обычно шла прямиком к репетиционному залу и делала домашнее задание в коридоре, пока Маргарита Анатольевна не открывала дверь.