— Ну чего ты? — сказала она дружелюбно, но на всякий случай сжала в руке крупный шершавый камень. — Чего лаешь?

И тут Рита заметила, что собака заинтересовалась вовсе не ею, а кем-то, находящимся за ее спиной. Она обернулась и увидела мохнатую белую дворнягу, похожую на овцу. Не успела Рита с облегчением понять, что собачья разборка никак ее не касается, как за спиной «овцы» появилось еще несколько крупных собак. И все они направились в их сторону, по пути переругиваясь с медно-рыжей.

К Ритиному удивлению, рыжая как ни в чем не бывало уселась у ее ног, словно отыскала потерянную хозяйку и не собиралась разлучаться с ней. А приближающаяся свора заливалась на все голоса.

— Эй, ну что ты уселась? — Рита отодвинулась от незваной четвероногой подруги. — Иди к ним, поговорите по-своему, по-собачьи. Я-то тут при чем?

Рыжая подняла усталые карие глаза. В этом немом взгляде Рита прочитала так много, что ее настроение вмиг изменилось. Она посмотрела на приближавшуюся стаю. Собак было четверо, и, судя по их поведению и тихому грудному рычанию, настроены они были агрессивно.

— Дурочка, — сказала Рита ласково, — забрела на чужую территорию? Впрочем, и я не лучше. Ладно, что поделаешь, будем как-то выпутываться.

Внимательно выслушав, рыжая с надеждой посмотрела на нее.

Поднявшись на ноги, Рита сердито закричала на собак, стоявших в паре метров от них:

— Какого черта вам здесь надо? Пошли вон!

Несмотря на угрожающий тон, который ей удалось изобразить, Рите было так страшно, что ноги подкашивались. К тому же она не знала, как может отреагировать собачья стая на крик. Может, испугаются, а может, разозлятся еще больше. Но рыжая смотрела на нее с таким уважением и доверием, что Рита просто не могла ее подвести.

От ее крика ни одна собака и с места не сдвинулась. Тогда Рита обратила внимание на самого крупного, поджарого кобеля с ощетинившейся холкой, который стоял на два корпуса впереди всей своры — остальные собаки явно повторяли все его действия, — и поняла, что это вожак и свора поступит так, как поступит он, поэтому решила обратиться к нему:

— Я не хочу войны. — Глядя вожаку в глаза, Рита показала пустые руки. — Но я тоже очень злая и не боюсь ни тебя, ни твоих псов. Так что лучше уходи! — неожиданно для себя закричала она. — Пошел прочь! Убирайся!

Нерешительно приподняв одну лапу, вожак наблюдал за кричащей женщиной, словно пытаясь оценить степень угрозы. Потом, немного поколебавшись, отвернулся и потрусил прочь. Свора безропотно последовала за ним.

— Ну что ж, считай, что ты выкрутилась.

Рита с улыбкой посмотрела на рыжую дворнягу, зорко следившую за удаляющейся стаей. Как только собаки скрылись из виду, та вскочила и, не оглядываясь, побежала прочь.

— И это все?! Хоть бы обернулась на прощание, шавка ты неблагодарная! — крикнула Рита, которой вдруг стало больно, словно ее предали.

Ведь она вступила в неравную схватку ради этой дворняги, а та так легко ее бросила. В груди разлился холод обиды и пустоты.

Казалось бы, мы делаем добро просто потому, что считаем, что это правильно. Но даже думая, что ничего не ждем взамен, мы огорчаемся, если не получаем благодарности в ответ. Мы лжем себе. В действительности мы хотим, чтобы окружающие по достоинству оценили каждый наш добрый поступок, даже незначительный. Даже якобы бескорыстный. Так где же предел нашему самолюбованию? И есть ли он?

* * *

Во время своих скитаний Рита часто вспоминала мужа.

«Он, бедный, даже не знает, где я, куда запропастилась, — думала она с нежностью и печалью. — Не дай бог решит, что я бросила его в трудную минуту. Ищет меня, наверное… А может, уже отчаялся и сходит с ума от тревоги и одиночества».

Как бы ни было Рите тяжело, она знала, что мужу сейчас тоже несладко приходится. За время брака она успела если не полюбить Володю, то всем сердцем привязаться к нему. А может, к комфортной жизни, которую он ей обеспечил. Но стоит ли над этим задумываться, когда за плечами пятнадцать лет брака?

Рита сидела на берегу моря, не опасаясь, что кто-то ее заметит. За несколько часов, проведенных здесь, она не видела ни одного человека. Лишь бродячие дворняги пробегали изредка, но они Риту уже не пугали. Она убила насильника, она в одиночку спустилась с диких гор, она не отступила перед стаей одичавших собак. Она оказалась способной на многое, и это придавало уверенности.

Глядя на спокойное теплое море, слушая его ласковый рокот, наблюдая за солнечными бликами в волнах, Рита успокаивалась, мысли ее постепенно упорядочивались. Это помогало сосредоточиться, чтобы наконец понять, как быть дальше. Первое, что Рита хотела сделать, — это сообщить мужу, что она жива и находится в Турции. Решение оказалось неожиданно простым.

Хлопнув себя по лбу, Рита достала из кармана мобильный телефон Парса, о котором совсем забыла, напрягшись, вспомнила Володин номер и торопливо набрала нужные цифры. Услышав длинные гудки, она застыла в тревожном ожидании. Ее сердце колотилось так сильно, что грудь подрагивала.

— Алло! — настороженно произнес Володя.

Похоже, он не ждал ничего хорошего от звонка с незнакомого номера.

— Володя! — воскликнула Рита. — Володенька! Это я!

От звуков родного голоса ей показалось, что все дурное осталось позади. Внутри как будто разлился теплый сладкий кисель.

— Рита? Рита! Это ты, Рита?

Володя кричал так, словно они потерялись в лесу. Рита тоже кричала. Телефон, который она сжимала в дрожащих руках, был единственным пропуском в прежнюю безоблачную жизнь. Она боялась выронить его и лишиться призрачной надежды, которая теперь появилась.

— Я! — воскликнула она. — Я, это я! Володя, не знаю, сколько денег на счету, поэтому буду говорить быстро. Меня выкрали и держали в плену. — Услышав, что Володя ужаснулся, Рита вдруг заплакала от жалости к себе. — Но я бежала…

— Где ты находишься? — перебил Володя. — В каком городе?

— Это Анталия, район Коньяалты.

— Как?

— Конь-я-ал-ты, — по слогам повторила Рита. — Так было написано на табличке возле порта. Володя, у меня нет ни денег, ни документов. Я не знаю, как выбраться отсюда.

— Срочно иди в полицию!

— Не могу. — Рита сделала паузу и добавила тихо: — Я убила человека, Володя.

— Что ты сказала? — заволновался Володя. — Рита, что ты сделала? Я не расслышал.

— Приезжай, мне не выбраться без тебя…

В трубке повисла тишина. Последующие попытки связаться с Володей не увенчались успехом. Деньги на счету закончились. Володя пробовал перезвонить, но, чтобы принять звонок, на ее телефоне должна была числиться хотя бы минимальная сумма, которая отсутствовала.

Рита заплакала, утирая слезы ладошками, как ребенок. Голос мужа был так близок, а он так далек. Безумно далек. Она готова была отдать все за возможность оказаться в своем городе, рядом с мужем, в их квартире, где никто не обидит, не ударит, не напугает. Там, где можно будет забыть происшедшее как страшный сон. Кошмар длиною в несколько месяцев…