Дальше последовали прощания, путь на отдельно стоящий самолет и погрузка. Мы тронулись, оторвались от асфальта и полетели. Долго летели. Очень долго… Ещё и две пересадки за два дня сделали…

Наконец мы приземлились в аэропорту Кахулуи. Да, именно так было написано на фасаде здания.

— Ого, да мы на Гаити? Что же вы не сказали? — возмущенно проговорила Шакко. — Я бы купальник взяла…

— Он вам не понадобится, — проговорил полковник. — Перегружаемся в вертолеты и летим на место первого соревнования.

— А костюмы? — спросил я.

— Можете в вертолете переодеться, — буркнул полкан.

— Ну, там не вполне удобно, — проговорил Малыш. — Нам лучше надеть костюмы перед полетом, чтобы ничего не потерять.

— Десять минут достаточно? — спросил Хамада.

— Думаю, что и раньше управимся, — ответил я.

Управились за восемь. Дальше нас провезли автобусами до отдельно стоящей вертолетной площадки, откуда мы все вчетвером погрузились в небольшой вертолет. Винтокрылая птица после нашего проглатывания раскочегарила винты и вознеслась ввысь.

Так высоко поднялась, что погрузилась в облака. И сквозь эту пелену продолжила движение, словно скрываясь от каких-то других хищных птиц. Ещё одно похожее на нас винтокрылое создание мелькнуло чуть поодаль. Мелькнуло и пропало.

Вскоре вертолет окутал синеватый туман. Он словно заключил нас в голубую сферу, непроглядную, плотную. Я увидел сквозь синий туман летящих неподалеку соседей, далекая же Земля скрывалась в дымке.

С какой скоростью мы летели, что находилось под нами? Ветер не проходил сквозь тонкие стенки, вообще никакого потока воздуха не ощущалось. Зато этот синий туман не мешал дышать — он ничем не пах, и если бы не цвет волнистых завитков за стеклами иллюминаторов, то можно и не обращать внимания.

По внутреннему хронометру мы летели около получаса, когда под платформой из дымки возник контур черной земли. Мы начали спускаться. Защитная сфера словно лопнула и резкий ветер в отместку за то, что его не пустили во время полета на борт вертолета, разодрал синий туман в клочья, как сторожевой пес разрывает штаны на неудачливом воре. Летающая птица села аккуратно, без толчков и подергиваний.

Наш вертолет остановился на черной каменистой поверхности. Она выглядела окаменевшей ноздреватой губкой, тут и там валялись мелкие камешки. Я огляделся по сторонам. Ещё одна гора возвышалась вдалеке, словно огромный прыщ на лбу подростка, который должен вот-вот прорваться.

Каменистая площадка, где мы остановились, обрывалась с одной стороны и образовывала огромный круг внизу. С другой же стороны коричневая поверхность с черными проплешинами тихо спускалась вниз, к зеленеющему подножью. Всюду лежат обожженные валуны — как большой лошадиный навоз, как большая черная живучка. Край кратера растянулся на огромное расстояние, будто бортиком окружил арену, а в центре клокотала, бурлила и плевалась вверх алыми языками пламени жидкая кровь Земли.

— Эх, и ни хрена же себе, — выдохнул Малыш и этими словами выразил общее мнение.

Жар от лавы чувствовался даже отсюда. Мне как-то приходилось в прошлой жизни скрываться в кочегарке у доброго истопника дяди Жени. Истопник тем вечером испил плату за ночь от зашедшего гостя, и завалился спать. Мне же пришлось полночи подкидывать в гудящую топку уголь, чтобы отопление в больнице не упало, и истопника не выгнали с работы. Тот жар от топки как раз и напоминал воняющие химическим заводом волны, которые катились из центра кратера, когда ветер менялся и гнал их на людей. Слезились глаза, дышать было кисло. На головы сыпалась мелкая черная крошка. Пришлось включить фильтры костюма и заблокировать прямой доступ воздуха.

— Если и есть на свете ад, то вход в него начинается здесь, — пробормотала Шакко.

— Я знал, что будет жарко, но не думал, что именно так, — проговорил я задумчиво.

Сквозь дымок, идущий от лавы, я отчетливо видел, как вертолеты приземлились по четырем сторонам света на кратере. Крошечные фигурки выпорхнули из летающих птиц и тоже вступили на горячие камни.

— Это прибыли ваши противники. Пора представить себе тех, с кем вам придется сражаться за выход в финал, — проговорил Хамада. — С вами сегодня сойдутся американцы, норвежцы и испанцы. Весьма горячие ребята, должен вам сказать…

В это время из бурлящей лавы начало подниматься что-то невероятных объемов. Что-то такое, что могло запросто быть домом для тысячи семей. Если бы от четырех групп можно было провести прямые линии, то точно над их пересечением в воздухе задрожал светлый кокон, похожий на яйцо огромной курицы.

— Это что ещё за хрень? — я кивнул на возникший объект.

— Эта «хрень» у нас господином Абэ зовется, — проворчал Хамада. — Только он один появляется под токатту и фугу ре минор Баха.

Что? Господин Абэ? Но как? На международных военных играх? Что за херня?

Светлый кокон уплотнялся, приобретал знакомые черты лица. В воздухе загремела тревожная органная музыка. Играл орган, тяжелые, торжественные звуки должны подчеркнуть величие появления правителя годов Земли. Вот на коконе, под очередной грохочущий пик музыки, проявились глаза, черные, как застывшая лава по краям кратера. Прямой нос, узкие губы, мне даже удалось увидеть тонкую ниточку шрама, что спускалась от правого уголка, словно господин Абэ пустил слюну при виде курсантов и их инструкторов. Зачесанные назад седые волосы открывали большой лоб с глубокими бороздами морщин.

Вырисовывалось лицо человека, который привык повелевать. Вот оно, знакомое лицо, крутится над лавой, как курица-гриль на жаровне. И я точно знаю, что ничем хорошим это не закончится!

Торжественная музыка взмыла вверх и лавиной ухнула вниз. Наступила тишина, особенно ощутимая после грохочущей музыки. В этой тишине морским прибоем раздавались всплески и шум волнующейся лавы. Лицо господина Абэ окончательно сформировалось, и тонкие губы дрогнули.

— Доброго здоровья и долгих лет жизни, многоуважаемые правители нашей планеты! — прозвучал мягкий баритон, казалось, что господин Абэ стоит рядом и говорит, не напрягая голос.

— Рад вас приветствовать на первом соревновании Черных Игр! Эти Игры примечательны тем, что они приходят на смену «Черного Кумитэ»!!! То самое соревнование изжило себя и пришло время новых зрелищ! Пришло время нового испытания для героев!

— Что творится? Какое «Черное Кумитэ»? — спросила Кацуми.

Я только поджал губы. Ничем хорошим это не закончится. Вообще ничем хорошим…

— Как всегда мы собрали самых отъявленных преступников со всего мира! Вся человеческая мерзость и грязь является воплощением этих существ! Но! Против них выйдут наши герои! Самые отважные и смелые люди!