Он трогает мой сморщенный нос.

— Ты ведь знаешь, что мы должны сделать сейчас?

— Я уверена, что ты скажешь мне, несмотря на то, спрошу я или нет.

— Умная девочка. Я сделаю свой проект, чтобы помочь тебе с этим. Это будет наш секрет, — от его слов у меня по коже бегут мурашки. Лиам умеет трахать меня, никогда не затаскивая в постель.

Затрахает до умопомрачения. Каждый раз, черт возьми.

Глава 7

Мы с Джаксом проводим свободное время, отдыхая в номере-люкс автодома Маккой. Я лежу на сером кожаном диване, листаю свой телефон, коротая время перед тренировочным раундом Гран-при России. Шанхай завершился на высокой ноте. Выходные прошли быстро, а бонусом стало время, проведенное с Софи.

Милая Софи с губами, созданными для поцелуев, и телом, созданным для траха. Девушка, которая смотрит на меня широко раскрытыми глазами всякий раз, когда я флиртую с ней, искушая меня сдаться. Та самая, которая за последнюю неделю всплывала в моих мыслях больше раз, чем я хотел бы признать.

Мой телефон вибрирует. Новое сообщение от Клаудии высвечивает мой телефон, отвращение тяжелым грузом ложится на мой желудок, когда я открываю еще одно нежелательное сообщение.

— Клаудия прислала мне еще один нюдс.

Я удаляю фотографию до того, как она сохранится на одном из облаков.

Джакс ворчит, делая глоток воды.

— Приятель, она одержима тобой. Я думал, она уже отпустила это. Прошло уже два месяца.

С моих губ срывается стон, когда я пытаюсь стереть мысленный образ Клаудии, лежащей в постели без одежды. Моя жизнь превратилась в повторяющийся кошмар из непрошеных фотографий, дрянных статей и нелепых пресс-релизов.

— Я не хотел блокировать ее номер, но у меня нет выбора. Я молюсь, чтобы она не приходила ни на какие гонки, потому что я не могу справиться с таким безумием, — Джакс морщится, проводя татуированной рукой по волосам.

— Хреново, что ты не можешь рассказать об этом Маккой, ведь она племянница Питера и все такое.

— Я рассказал своему агенту, но он сказал, чтобы я не устраивал волнений в год подписания контракта. Он хочет убедиться, что я получу лучший контракт. Так что это только я и моя правая рука, пока смерть не разлучит нас, — я помахал рукой Джаксу.

Он смеется, бросая в меня подушку.

— Держи это дерьмо при себе. Никто не должен знать о твоем печальном графике мастурбации.

— Теперь это моя жизнь. О, как могущественные пали.

— Либо ты великолепен в постели, либо она просто сумасшедшая, — Джакс смеется над моим разочарованием. Придурок.

— Я не понимаю, почему не может быть и так, и так. — Я накрываю голову подушкой, чтобы заглушить рев смеха Джакса.

На гала-вечере спонсоров Гран-при России водка течет рекой, и это дает мне возможность продержаться всю ночь. Светская беседа — отстой. Я болтаю в течение часа, прежде чем мне захотелось на свежий воздух.

Я выхожу на балкон, откуда открывается панорамный вид на горные хребты Сочи. Моя голова поворачивается в сторону звука льда, бьющегося о стакан.

Я иду к женщине, узнавая, кому принадлежит белокурая голова. Тускло освещенный внутренний дворик окутывает Софи мягким светом и подчеркивает то, как её платье облегает ее силуэт. Как световой маяк, манящий меня, когда она стоит спиной, и дразнит меня сверкающей материей, которая опускается ниже и обтягивает ее попку. Мои пальцы жаждут провести по каждому бугорку ее позвоночника. Я засовываю руки в карманы, чтобы не поддаться этому желанию. В последнее время я проявляю достаточно самоконтроля, чтобы соперничать с монахом.

Словно почувствовав мой взгляд, Софи оглядывается через плечо и смотрит на меня с ничего не выражающим лицом. Она ведет себя как ледяная королева, на лице которой не читаются эмоции. Я тихонько смеюсь, когда она опрокидывает в себя оставшееся содержимое своего стакана. Она отставляет пустой стакан на соседний столик, затем прислоняется к перилам балкона и смотрит на небо.

— Что ты здесь делаешь? — я подхожу к ней, уменьшая пространство между нами. То, что я не могу дотронуться до нее, не означает, что я не могу подойти ближе.

— Одно из моих любимых занятий — наблюдать за звездами. Я люблю смотреть на луну и звезды, но здесь это сложно из-за светового загрязнения. Знаешь ли ты, что некоторые города вводят ограничения на освещение, чтобы защитить ночную среду и предотвратить эту проблему?

— Не могу сказать, что я знал об этом. Я бы никогда не отнес тебя к любителям ночи.

В ее смехе есть какая-то воздушность. Я не прочь заставить ее рассмеяться снова, мне нравится этот звук почти так же сильно, как ее голос.

— Так и есть, но я стала утренним человеком. У меня есть расписание, которое нужно соблюдать, и все такое, со школой и учебой. Эти мероприятия длятся так долго, когда я в это время уже должна спать.

— А. Итак, позволь мне угадать. Ты любишь просыпаться на рассвете, следовать строгому расписанию и ложиться спать до полуночи. Как по часам. Жесткий, напряженный и свободный от секса. Все в таком духе, — полушутя говорю я.

— Рутина — это не всегда плохо. Это неизвестности мы должны остерегаться. — Она смотрит на меня с любопытством, как будто хочет меня разгадать. — Но летом я люблю засиживаться допоздна и иногда лежать у бассейна на заднем дворе. Я смотрю в темноту и думаю о том, как прошел мой день, что было хорошо, а что плохо. Может быть, иногда шепчу пожелания тому, кто слушает, — ее задумчивость пробуждает во мне что-то.

Мое ограниченное внимание сосредоточено на других вещах, которые она может делать под ночным небом. Возможно, у меня временный провал в рассуждениях.

Она поворачивается ко мне лицом, давая мне полный обзор, пока ее глаза блуждают по моему телу. Я стою выше, глядя на нее, мои губы приподнимаются в ухмылке. Ее лицо озаряет улыбка, когда она замечает кроссовки, которые я ношу с костюмом. В душе я, как правило, мальчишка, отказываюсь от классической обуви в пользу белых кроссовок со змеиным тиснением на боку.

— Они разрешили тебе носить такую обувь? — ее голос хриплый.

— Я скопировал образ у девушки, которая предпочитала кроссовки, а не каблуки, — я облокотился на перила и уставился на нее.

Она смеется, задирая подол своего длинного платья, чтобы показать пару белых кожаных кроссовок с вышитыми звездами. Трахните меня. В то время как все женщины внутри хромают от