На глазах ее выступили слезы. Лея совершенно не понимала, что ей делать. Еще и эта дурацкая свадьба! Зачем она только поплелась на утес, кто ее туда гнал? Если бы она не упала, если бы какое-то таинственное существо не спасло ей жизнь, этих метаний бы не было! Она бы спокойно дождалась свадьбы и уехала в огромный особняк господина Морранта. А сестра, похоже, не верит в историю с грабителем. Никто в нее не верит, кроме барона. Когда Лея отошла от горячки и пришла в себя после тяжелой болезни, первое, что спросила у нее Леда, было: «Ну, и с кем у тебя было такое страстное свидание? Я его знаю? Это кто-то из наших?» На лице ее была ухмылка, добрая, но все же с горчинкой. Скажи она тогда правду, что кто-то ее спас и помог набрать воздуха, после того, как грудь ее уже перестала дышать, Леда бы не поверила. Она бы сказала: «Не хочешь, не говори, но лучше выложи мне правду, прежде чем об этом узнают все. Я смогу тебя защитить от слухов».

«Не нужно ходить туда, к озеру», — говорил здравый смысл. — «Зачем тебе эти приключения? А вдруг что-то плохое произойдет? Тебе так хочется опозориться перед родителями и женихом?»

«Но, если существо спасло меня, значит, оно не желает мне зла. Я сама собиралась вернуться, чтобы отблагодарить, и очень хочется посмотреть, как же выглядит этот чудо. Может, оно и нестрашное совсем?» — придумывало тут же отговорки внутреннее любопытство.

— Я схожу туда, — решила Лея. — Но только один раз. Я принесу гостинцы и больше никогда не вернуть. Мне не нужны проблемы.

* * *

Когда Лея утром ворвалась в комнату к сестре, она была уже при параде: собрала длинные каштановые волосы в пучок и надела сверху ободок, украшенный вышитыми розами, на ней было бежевое льняное платье.

Леда после завтрака обычно переделывала прическу, и ее застали как раз за расчесыванием волос перед зеркалом.

— Одевайся быстрее! Мы сейчас пойдем к дедушке Густаву, — сказала Лея радостно, и вся она была какой-то перевозбужденной, словно сегодня был ее день рождения, и она ожидала тонны подарков и гостей.

Леда озадаченно посмотрела на сестру. Она начала перебирать в памяти, кто такой дедушка Густав, и внезапно вспомнила.

— А зачем мы к нему идем? — взволнованно спросила Леда, быстрыми резкими движениями дергая расческой из конского волоса по кончикам своих прядей.

— Я взяла с собой альбом и чернильницу! Хочу записать его рассказы о нечисти, — она продемонстрировала сестре небольшой чемоданчик, украшенный резными цветами и птицами.

— Похоже, вчерашний ужин действительно оставил тебя неравнодушной. Я вот ночью плохо спала, снились страшные зубастые рыбьи морды, — ее передернуло от воспоминаний о ночных кошмарах. — А под утро мне снилось, что за мной гонится медведь с окровавленной пастью.

Лея закатила глаза. Леда всегда умела испортить настроение колким замечанием. Но и за это она тоже любила сестру.

— Что же мне надеть? — спросила Леда у своего отражения в зеркале. Она закрыла лицо руками и озадаченно вздохнула.

Лея присела на кресло рядом с кроватью и удивленно наблюдала за сестрой.

— Надень то, что вчера носила. То белое платье. Какая разница? Мы же идем к старому крестьянину, а не к королю.

— Ты не понимаешь! — вдруг огрызнулась Леда, но резко замолчала. — Я не могу даже к старому крестьянину пойти как попало.

Она открыла огромный шкаф, вытащила красное обтягивающее платье с длинной атласной юбкой.

Лея прыснула.

— Ха-ха, представляю, как поросята деда Густава будут прыгать по твоему шлейфу, — ей вдруг стало так смешно, когда она представила Леду в роскошном бальном платье посреди сарая, и как крестьянская коза начинает поедать юбку. Она схватилась за живот и захохотала.

Леда укоризненно посмотрела на сестру и повесила платье обратно. После долгих раздумий она все же определилась с нарядом: летнее желтое платье с белым кружевным воротником. К нему она подобрала шляпку и надела свежие, буквально на днях привезенные из столицы, модные туфли из белой кожи на небольшом каблучке. Выглядела она восхитительно. В довершение своего образа, Леда похлопала щеки пудреницей и слегка подкрасила глаза.

Лея подумала, что, возможно, ей тоже стоит серьезнее относиться к своему внешнему виду. Она почти не красилась, а модно одевалась, только когда приходили гости. Как уже не раз говорил отец Вергий: «Детство пора оставить позади». Нужно становится женщиной, чтобы господин Моррант в ней не разочаровался.

Наконец, сборы были закончены, и девушки направились, идя под руку, к окраине деревни. Именно там, почти что у самого леса, жил старик Густав.

Глава 6

Крестьяне никогда не видели больших денег. В поместье всем заправлял барон и не позволял своим батракам особо богатеть. Каждый август и сентябрь, когда поля уже были вспаханы, он собирал с батраков кое-какой продуктовый налог. Часть зерна и овощей барон продавал в соседние поместья, которые находились далеко, и, к счастью для Лафонтена, не славились плодородными землями. Барон продавал муку, картошку, соленья и неплохо на этом зарабатывал. Крестьяне много лет не имели к хозяевам претензий, и все шло своим чередом. Пока господа давали спокойно жить и работать, и не обирал их до последней нитки — о чем еще можно было мечтать? Мало того, часть прибыли барон благородно пускал на содержание деревни. Он организовывал бурение скважин, чистил колодцы, помогал с заготовкой дров на зиму. Барон даже приглашал врачей для скотины, если с рабочим зверьем что-то случалось. Но это было крайне редко. Массовых эпидемий в поместье не было отродясь.

Заезжие гости барона часто с завистью говорили, что ему достался в наследство от предков едва ли не лучший кусок земли в их стране. Захолустье, но продовольствием само себя обеспечивало целиком и полностью. Все остальное можно было заказать в столице, либо купить на передвижных ярмарках, которые заезжали в деревню по несколько раз в год.

Конечно, сами крестьяне жили, мягко скажем, не на широкую ногу. У них не было больше, чем они могли себе позволить, и к благополучию не особо стремились. Не жили хорошо, нечего и начинать. Сегодня есть что покушать, а изба натоплена? Прекрасно. Удалось обменять тыкву на ботинки у заезжего торговца? Восхитительно. В каких-то экстренных ситуациях крестьяне всегда могли обратиться к барону. Тот редко давал денег, но, по крайней мере, мог попытаться разрешить конфликт.

Между знатью и бедняками сложились достаточно крепкие и тесные вассально-крепостнические связи, в которых всех все устраивало.

Среди жителей деревни отношения были несколько другого характера,