Слышу сквозь сон топот и возню, звук наливающейся воды и стук железной ложки о керамические края кружки. С трудом разлепляю глаза, Ася сидит на кровати по-турецки. Она либо зла, либо расстроена. Не могу до конца понять, ожидая окончания загрузки системы распознавания лиц.

– Доброе утро, – хриплю я.

– Уже три часа дня, – сурово резюмирует Ася.

– Тогда добрый день.

– Не такой уж и добрый, – бросает она и подносит кружку к губам. – Ай! Черт! Горячо! Да что же это такое? Что я сделала Вселенной? Почему она меня так ненавидит?!

Уже и без каких-либо систем ясно – все очень плохо. Только вот что могло случиться за то время, пока я спала?

– Ася, в чем дело?

– Вот скажи, что со мной не так? Я страшная, да? Как крокодил?

Сон как рукой снимает.

– С чего ты это взяла?!

– А с того, что у меня после Костика никого не было. Даже намека на симпатию, а прошло уже семь… нет, восемь месяцев! Я точно страшная. Он мне так и сказал, что я, кроме него, больше никому не буду нужна.

Приплыли. Единственное страшное здесь – это состояние моей подруги. Нужна срочная реабилитация. Скорая сладкая помощь.

– Одевайся! – командую я, вскакивая на ноги. – Живо!

– Вот что ты кричишь на меня? Тебе-то я что сделала? – тихо произносит Ася и опускает голову.

Каждый месяц одно и то же. У Воробьевой есть одна маленькая особенность, она тридцать дней копит все негативные эмоции и мысли, а на тридцать первый выливает их водопадом слез.

– Ась… – ласково улыбаюсь я, – тебе нужно проветриться. Смотри какое солнышко на улице. Давай мы сейчас соберемся и пойдем есть твои любимые пончики?

– Ты хочешь, чтобы я была не просто страшная, как крокодил, а еще и жирная, как бегемо-о-от? – завывает она.

Тяжелый случай. Наверное, самый худший из всех, что я видела, после ее расставания с Костиком. К слову, он был тем еще козлом, и она правильно сделала, что бросила его первая. Забираюсь на кровать подруги и заглядываю в покрасневшие от слез глаза:

– Что тебя на самом деле так расстроило?

– Сон…

Серьезно? Собираюсь посмеяться над этой глупостью, но вспоминаю недавние события и встречу с Котом, и мне уже не смешно.

– И что приснилось?

Ася прячет нос в чашке, и я аккуратно касаюсь ее плеча:

– Расскажи, и мы подумаем над этим вместе. Сны ведь всего лишь игра нашего подсознания. Может быть, получится понять, что на самом деле тебя тревожит.

– Мне снился Тема… – Она запрокидывает голову и упирается в стену. – Он был такой красивый, с цветами и в блестящих туфлях. Я шла к нему навстречу, а потом он… Как начал ржать! Король коней бы позавидовал! Он уронил букет, схватился за живот и смеялся, пока вокруг не появились змеи. Они оплели Артема со всех сторон и начали душить. Я пыталась прорваться, чтобы спасти его, но не смогла, и он стал целовать их. Представляешь?! Взасос! А после посмотрел на меня с дикой улыбкой и сказал…

Ася замолкает, и я легонько сжимаю ее плечо, прикусив щеку изнутри, чтобы не встать в один ряд с Темой и королем коней.

– Он сказал, что не встречается с крокодилами! Змеи так громко шипели, что я уже больше ничего не слышала. Я посмотрела на свои руки, а они были зелеными и с перепонками между пальцев! Попробовала дотронуться до лица, а там была огромная вытянутая пасть. Пасть, Бо! С клыками и холодной липкой кожей!

– Жесть… – сдавленно отвечаю я, – даже в моих сериалах не показывают таких ужасов.

– Можешь написать в кинокомпанию и подкинуть им новый сюжет.

– Так и сделаю. Попросим миллиард рублей и поедем в Африку, чтобы контролировать съемки. Поцелуи со змеями и девочка-крокодил… – прикусываю язык, осознав, что шутки могут быть не к месту.

– А что? Звучит, – усмехается Ася, опуская голову.

Ее улыбка сквозь слезы добирается до души в считаные секунды. Все это глупости, но ее боль и обида настоящие, и не важно, сон это или реальность.

– Ась, ты совсем не похожа ни на крокодила, ни тем более на бегемота. Это просто дурацкий сон.

– А еще в гороскопе для Дев написано, что все наши желания сбудутся совсем не так, как мы хотим.

Толкование снов и гороскопы? Все признаки безответной влюбленности налицо.

– Главное, что сбудутся. Разве нет?

– Получается, что нам с Темой не быть вместе? – печально спрашивает подруга.

Мне хотелось бы сказать ей то, что поможет и успокоит. Соврать и посыпать ложь цветными сладкими бусинками, но я говорю правду:

– Я не знаю.

Ася понимающе кивает и смотрит в чашку с такой скорбью, словно там утонул маленький оракул, который знал ответы на все вопросы.

– Ты там про пончики говорила… Если уж я крокодил, то парочка мне уже точно не повредит.

Гуляем с Асей по парку недалеко от университета. Прохожие, укутанные в шарфы, спешат по делам, пончики перевариваются в желудке.

– Я дурочка, да? – спрашивает Ася, пиная окаменевшие снежки по дорожке.

– Нет, ты не дурочка, – повторяю в сотый раз. – Ась, ты умная и замечательная, но бывают вещи, которые нам неподвластны. Нужно просто идти дальше, не оглядываясь.

– Но если тебе кто-то по-настоящему нравится, как от него отвернуться?

– Если это насчет Темы, то ты хоронишь себя раньше времени. Вы ведь только начали нормально общаться.

– Все становится понятно уже в первые пять минут, Бо. Симпатия либо есть, либо ее нет. Вся эта чепуха про завоевания – миф.

– Иногда ты не в силах разглядеть человека сразу.

– Ты мастер успокаивания, конечно, но я уже потеряла надежду. Он мог бы написать мне, да хотя бы в друзья добавить…

– Ась, я устрою вам еще одну встречу, но придется немного подождать. Ну или не придется… – медленно заканчиваю я.

На соседней дорожке замечаю парочку. Парень стоит у большого сугроба, ссутулившись и засунув руки в карманы, а рядом с ним на краю скамейки сидит девушка с королевской осанкой и что-то эмоционально объясняет. Тема поворачивает голову и встречается со мной взглядом. Хватает секунды, чтобы понять: друг в большой беде. Лариса не змея, конечно, но крыса еще та…

Богдана

Тема умный парень и может сам во всем разобраться, но я знаю, как тяжело бывает с назойливыми бывшими, поэтому все-таки решаю рискнуть. В конце концов, если ему не нужна помощь, я пойму это, и все будет выглядеть так, словно мы просто подошли поздороваться.

– Что ты делаешь? – тихо спрашивает Ася, шагая следом.

– Спасаю друга.