они могут помочь пустующему, на первый взгляд, но терпящему бедствие аппарату сверхсекретного типа.

Через минуту все трое были уже в рубке. Файет и Амюяж даже не сняли скафандры, так торопились они оказаться в укрытии и иметь возможность наблюдать через экраны за коридором, из которого доносились устрашающие звуки и вибрация. «Страшно, но интересно!», так мысленно прокомментировал происходящее Бьюик на телепатической волне. Вот оно – поколение, не ведающее страх, а рефлекс самосохранения срабатывает только при очевидной опасности для жизни, в данной же ситуации опасность была не очевидной.

Вдруг створы коридора сошлись, а сквозь нейростекло маленького окошка створ засветилось, заискрилось что-то бурлящее и вспыхивающее.

– Что это?! – вслух воскликнул Файет.

– Похоже на плазму, – отозвался Бьюйк. – Наверное, что-то случилось в реакторе двигателя.

Створы начали выгибаться и трещать. Что-то ужасное явно пыталось вырваться из коридора в грузовой отсек. Находится здесь «Стреле» и её пассажирам становилось опасно.

Глаза Бьюйка и Файета округлились от набегающего волнами ужаса. Только Амюяж оставалась хладнокровной и, казалось, больше наблюдает за пилотом и штурманом чем за тем, что происходило на экранах капитанского мостика. Бьюйк не выдержал и принял решение покинуть грузовой отсек через внешний шлюз, то есть попросту улететь с сверхсекретного гигантского объекта транслирующего сигнал бедствия и дождаться в безопасном отдалении ответа с инструкциями от главного управления космическими полётами. Он дал старт, но «Стрела» дёрнувшись, так и осталась на месте, хотя стыковочный механизм должен был реагировать на движение.

И тут до Бьюйка дошло. Стыковочный механизм заклинило, и он не отпускал корабль. Они оказались в ловушке. Капитан наклонился над приборами, изучая показатели, штурман не отводя глаз от экранов, следил за створами коридора, который они недавно покинули.

Вдруг, в наушниках скафандра Файета появился отчётливый звук вырывающегося сжатого воздуха и последовавший за звуком щелчок. По этим звукам было понятно, что входной люк «Стрелы» открылся и закрылся. В недоумении пилот и штурман увидел на экране внешнего перископа корабля фигуру в скафандре. Это была Амюяж. Она стремительно рванулась к механизму, который удерживал «Стрелу» в магнитных тисках стальных манипуляторов. Мужчины ошалели от внезапности ситуации.

Файет ринулся к выходу из космокоптера. Ему предстояло преодолеть коридор в двадцать – двадцать пять шагов, отделявших рубку от шлюза ведущего наружу. Он уже проделал пятнадцать из них, как что-то с силой швырнуло его в стенку слева. Штурман потерял сознание от удара. Когда же он пришел в себя, то увидел лицо, склонившегося над ним Бьюйка. Тот был мрачен. Таким Файет его еще никогда не видел.

– Амюяж? – только и смог выдавить из себя Файет. Ребра очень болели, и сжимали лёгкие как тисками. Бьюйк, ничего не говоря, включил монитор бортового журнала.

На записи было видно, как фигурка в скафандре с лазерным резаком в руках, наклонилась над механизмом удерживавшем «Стрелу» в грузовом ангаре. В этот момент в дальнем конце ангара, там, где были створы внутреннего шлюза, из которого Файет и Амюяж спасались бегством, мелькнула вспышка. Это расплавилось нейростекло створ под давлением сверхвысоких температур плазмы, которая, корёжа останки дверей, потекла к «Стреле».

Девушка со всей силы пнула по пружине на магнитном манипуляторе, и стыковочный механизм сработал в режиме катапульты. С силой выплюнул он космокоптер класса Q-rt, названный «Стрела» из грузового отсека, вмиг откинув его на несколько километров в космос.

Файет с ужасом следил за картиной, разворачивающейся на экране. На теле удаляющегося корабля гиганта класса J то там, то здесь стали вспыхивать белёсые точки. И вот спустя всего минуту всё тело корабля развалилось, а яркая вспышка озарила космос, затмив на мгновение все звёзды. Светимость достигла предела, окрасив весь экран в ослепительно белый свет и пропала, не оставив и следа от гигантского, так и оставшегося неопознанным, объекта, терпевшего катастрофу где-то между орбитами Марса и Юпитера, в пределах пояса астероидов.

– Сколько прошло?

– Часа полтора, – ответил Бьюйк. – я сразу же после взрыва направил «Стрелу» обратно к взорвавшемуся сверхсекретному объекту. Мы находимся в той точке координат, где находился этот «J»-монстр. Но ничего, ни одного обломка не нашлось. Всё разлетелось.

– Зачем? – еле собирая силы для слова, прохрипел Файет.

– Она спасла наши жизни, – ответил таким же сдавленным хрипом Бьюйк.

– Но какой ценой?!

Амюяж любила их обоих. Девушка, не задумываясь, осталась, спасая самых дорогих людей в её жизни.

Файет поднялся и, пошатываясь, подошёл к Бьюйку. Пилот тоже поднялся из своего кресла. Они, молча, смотрели друг другу в глаза. Файет хотел что-то произнести, но дыхание перехватило, ком встал в горле и он закашлялся, согнувшись от резкой боли в груди. Бьюйк прижал ладони к лицу, сдавив пальцами лоб. Он тоже тяжело дышал. Эмоции нахлынули новой волной, заставили пилота содрогнуться. Из-под руки вытекла скупая мужская слеза и застыла на подбородке.

глава 2

– Я верю вам, Алан, – сказал вдруг Файет. – Говорите, пожалуйста, больше о ситуации. Что это? Где мы? Как выбраться? Вы говорили что-то о сне?

– Да-да, Алан, вы говорили о сне, можете его рассказать?

– Рассказать, – задумчиво протянул Алан. – Вот вы, капитан или вы, штурман, как вы думаете, сколько времени в земных сутках прошло с начала прыжка?

– Сложный вопрос, Алан. – Файет решился ответить на вопросы. – Все часы вышли из строя. Точнее отсутствует синхронизация с Центром Учёта Времени. Поэтому ИИ корабля думает, что мы вне Временной Спирали и никак не учитывает время. При запросе создать интервал равный секунде и создать график равный земным суткам, он отвечает, что нет опорной базы для создания равных интервалов потому, что нет вокруг корабля ничего, что имело бы циклические процессы. А внутренние циклы корабля асинхронны и, на их основе невозможно создать часы. Но если считать количество фаз сна и бодрствования, то получится что-то около четырёх недель.

– Четыре? То есть почти месяц? Вот ещё одно подтверждение, что ложная память рисует вам этот срок. А по факту с момента прыжка прошла всего одна неделя, – ответил на это Алан.

– Неделя? Откуда…почему именно такой срок? – возбуждённо спросил Бьюйк.

– Сон, мой сон. Я не смогу его так ярко пересказать, но я смогу передать его образами на телепатической волне, прямо в ваше сознание. У меня хватит энергии импульса для всех. Закройте глаза, коллеги.

Бьюйк, Люкас и Файет закрыли глаза и стали принимать образы.

Во сне астрофизика виделось, что он на испытательном корабле вместе с другими тремя членами экипажа выполняет первое в истории человечества перемещение в гиперпространство. В этой миссии он главный организатор и лидер проекта. И вот, на третий день