где была тогда логика… Расстроенная Катра ребячески фыркнула, расплатившись, а потом мы направились к первому ряду, где нас, похоже, ждали. Главный пилот очень любезно оставил нам парочку свободных мест, чему несказанно обрадовались. Устроившись поудобнее, вытянули ножки, пока всё присутствующие внимательно наблюдали зрелище из дерущихся «сороконожек», которое меня совсем не впечатляло.

— Катра, а что сортекам нравится, как дерутся твари? — отчего моя хранительница посмотрела с сожалением и пояснила.

— Ты не знаешь, что «это»? — пожав отрицательно плечами ей в ответ, она продолжила. — Чарпун животные планеты Эриды. Сейчас первый этап, когда одно из них падёт, с оставшимся в живых сражаться выйдет хозяин погибшего. А как только умрёт второй, бой будет между лиранцем Дорсом и полукровкой калестисов, если последний выживет в "танце" с Чарпун, конечно.

Так и вышло, одно животное не выдержало мёртвой хватки сородича, перестало сопротивляться, протяжно застонав, рухнуло, подёргивая лапками. Ярые болельщики с трибун запели неизвестную мне песню, прощания, а на ринг вышел очень впечатляющий мужчина. Его ярко-голубые глаза напомнили о призраке из сна… но на этом сходство не заканчивалось. Угольные волосы доставали до плеч. Волевое лицо с татуировкой иероглифов на всю левую щёку и половину лба притягивало взор. Сероватая кожа блестела от пота, а сам он был собран и опасен…

Глава 10 Айра

Огоньки кружились вокруг полукровки и Чарпун, освещая пространство ринга. Животное раздражающе топало и виляло шипастым хвостом с ядовитым жалом, дразня, но его соперник не обращал на это внимание. Он сосредоточенно высматривал слабые места для удара, лишь сжатые в кулаки руки выдавали в нём скрытое напряжение.

Живой призрак из сна готовился сорваться на бег. Гонг прозвучал со взрывом одного из огоньков. С криками толпы с места тронулись оба противника. Поднимая пыль под ногами, стремительно без страха они неслись в смертельные объятия друг друга.

— Катра, он что, самоубийца… — договорить не успела, сила, с которой они встретились, породила волну. Она пронеслась от них к трибунам, практически впечатывая смотрящих в сиденье. Моя соседка в восторге орала как в последний раз в жизни. Да тут все кричали, кто в поддержку, кто от адреналина. Одна я чувствовала себя белой вороной и молча с ужасом наблюдала, как в центре арены бушевало беспощадное противостояние.

«Сороконожка» пыталась пронзить полукровку, сжимая всё сильнее и сильнее в своей жёсткой хватке. Её коготки на лапках и шипы на хвосте царапали в кровь обнажённую спину калестиса, но неожиданно из двух глубоких ран между лопаток ткались словно из воздуха прекрасные золотые крылья. Они надёжно обернули хозяина в прочный кокон, смягчая получаемые удары.

Ослабляя хватку, полукровка дал возможность животному сдавить его сильнее, отчего Чарпун неожиданно противно завизжал, когда стекающая с крыльев серебристая кровь соприкоснулась с чешуйчатым брюшком. Рассвирепев, «сороконожка» так и не расслабила крепких объятий. а только прибавила натиск.

На мгновение могло показаться, что вот-вот «призрак» умрёт, но калестис распрямил крылья подобно цветку, накалывая на острые перья и разрывая на части Чарпун. Ошмётки противника разлетались за ограждения в вопящую толпу «инопланетных». С головы, плеч и рук полукровки стекала синяя кровь врага. Она прокладывала дорожку по сильной и рельефной груди, спускаясь на бёдра в защитных латах того же цвета, что и крылья.

Победитель улыбался так естественно, а глаза светились теплом. В нём не было и намёка на гордость или тщеславие. Он играючи поклонился болельщикам, которые, подняв руки вверх, приветствовали победителя.

Огонь охватил останки двух Чарпун, очищая ринг, оставляя от животных лишь туман, наполнивший помещение древесным запахом.

— Перья калестисов самые острые, а крылья — лучшая броня. Некоторые говорят, что, когда их предки умирают, они из останков делают доспехи. В них пернатые практически неуязвимы, потому его заставили снять верх экипировки. — объясняла Катра, наблюдая за мощной фигурой с грустью и восхищением. — Бесстрашны и до последнего будут защищать свои планеты. — как-то совсем печально закончила она, посмотрев на меня.

— КС с ними воюет? — прошептала я, не в силах отвести взгляда от столь прекрасного мужчины и не веря, что мои призрак из плоти и крови может находиться настолько близко.

Сердце билось с каждой секундой быстрее, а я всеми силами старалась отвернуться и не пялиться хотя бы минутку. И если с этим я как-то справилась, то неестественное для меня желание прикоснуться практически взяло верх. Зуд в ладонях становился всё невыносимее. Не справившись с эмоциями, я всё-таки зажала руки между колен.

— Хрупкий нейтралитет. Совет пяти отказал нам в союзе, даже игнорируя обоюдную воину с безымянными.

— Жаль, но какой же он красивый…

— Хотя полукровки имеют возможность присоединиться и к сортекам, и к калестисам, но я не считаю крылатых привлекательными. — Катра сморщила свой маленький носик.

Тоскливо продолжая смотреть на полукровку, не заметила, как наши взгляды встретились. Он поклонился, приветствуя и не отрывая взора, что заставило немного неуютно поёжиться.

Огоньки опять отвлекли внимание, взлетая в самый центр и освещая нового соперника в противоположном углу ринга. В ледяной броне стоял Дорс. Его синие волосы искрились от мороза, который ощущали все присутствующие в первых рядах. Сортек же скривил свои слишком тонкие губки в неестественном оскале. Он приготовился атаковать, формируя прозрачный щит в одной руке и несколько сфер в другой.

— Захочешь жить — становись на колени. — слишком грубо и надменно бросил Дорс, но калестис не ответил, лишь встал удобнее, не таясь за защитным барьером из крыльев. Расслабившись, он прикрыл глаза и опустил руки.

Не дождавшись гонга, нетерпеливый сортек запустил морозные «сферы». Именно на это было похоже, хотя механизм их появления для меня оставался загадкой.

Тем временем яркие голубые сферы метко попадали на оголённую грудь, плечи. Они проникали в раны «призрака», оставленные Чарпун, и делали его и без того более бледным, а на почти уже синем теле проступал толстой коркой лёд. Он сковывал каждый сантиметр кожи крылатого.

Дорс победно улыбался, запуская бумерангом ледяной щит. Предвкушение так и прилипло торжественной маской на лице сортека.

Зрители мрачно и разочарованно ждали конец столь нелепого боя…

С громким треском нарушился сковывающий покров, вдребезги разлетаясь. Весь поглощённый до этого холод подчинился крылатому, а отлетевшие осколки превратились в острые ледяные перья. Сверкая, они опасно блеснули. Полукровка не собирался сдаваться и не уступал сортеку. «Летающие морозные клинки» стали закручиваться в смерче, поднимая с земли оставшиеся острые куски льда.

Окружив «снежного» в центре, «клинки» пытались пробить ледяной купол. Тщетно, но видимо калестиса всё устраивало. Спокойной и уверенной походкой он направился в нашу