Зарой ты мое тело вглыбоке,

Покрой могилу камнем, улыбку на уста мне,

Улыбку на уста мне положи…

Рая вовсю размахивала руками. Витя перестал танцевать, но принялся выкрикивать какие-то бессмысленные, но рифмованные слова:

– Бодибилдер… Бодибилдер… Вам навстречу леди Винтер…

Они вошли в такой раж, что перестали думать о том, где и почему оказались. Но музыка внезапно стала тише. Рая не поверила своим глазам: на потолке стали открываться отверстия. Слева, справа, прямо над головой. Маленькие и большие. Что-то выпало, как будто пропорхало мимо. Показалось, что это ее скворец. Вот сейчас он скажет: «Доброе утро, Раечка!»

Но нет, показалось. Из отверстий ничего не выпархивало. Из них вниз к полу опускались нити-паутины. Рая потянулась к ближайшей, но тут же отпрянула. По паутине спускался паук. Здоровенный, с ее кулак. Черный. Мохнатый. Он смотрел на нее маленькими глазами-шариками и быстро-быстро перебирал волосатыми лапками. Из полоски-рта торчали два острых зуба-клыка.

Прямо перед лицом паук остановился. Рая заметила на кончиках клыков маленькие капельки. Определенно, это был яд, который паук вводит в тело жертвы во время укуса. Отшатнулась. Паук замер на месте, потом небольшими рывками продолжил движение вниз, выпуская из себя паутину. Рая, не дожидаясь, пока гадина окажется на полу, хотела отойти в сторону, но и слева и справа тоже уже висели тянущиеся вниз паутины. И по ним сверху также спускались пауки. Она все же проползла под ними, забилась в угол под белую колонну. Хотелось зажмуриться, но не могла оторвать глаз от спускающихся пауков. Когда же те приблизились к полу, то увидела на нем бегущих, ползущих к ней рыжих усатых тараканов, бледных, страждущих крови клопов, извивающих сколопендр, скользких слизней, уродливых коротколапых мокруш.

Бежать от них было некуда. Рая только сильнее вжалась в угол. Вдруг почувствовала, как что-то опустилось на голову. Оцепенела, не в силах прикоснуться к тому, что начало скользить по волосам. Коснулось шеи и юркнуло под блузку на спину. От перемещающихся по коже волосатых лапок по телу пробежала дрожь, и Рая в ужасе упала на спину, вдавила ее в пол. Раздался хруст, что-то мокрое размазалось под блузкой, потекло. Рая завела руку назад и, превозмогая отвращение, соскребла со спины желеобразное, подергивающееся нечто, сбросила на пол, не глядя. Снова вжалась в угол.

А сверху все тянулись и тянулись паутины. На них болтались, по ним опускались маленькие и большие, тонколапые и мохнатые, желтые, красные, черные. Замахала над головой руками:

– Уйдите! Уйдите! Прочь! Прочь!

И к ногам уже подобрались тараканы, клопы, сколопендры, слизни, мокруши. Они шевелили усами, лапками, принюхивались, видимо, выбирая самые приятные местечки на ее теле. По коже Раи пошли новые мурашки от предчувствия прикосновений всей этой мерзости. Вот тараканы первыми достигли ее ноги. Первого она сбросила резким движением. Потом стянула с ноги туфлю и стала бить ею вокруг себя:

– Вот вам! Вот вам!

Раздался хруст ломающихся панцирей. От раздавленных насекомых полетели вонючие брызги. Еще один паук опустился ей на голову. Стряхнула его рукой на пол и тоже туфлей:

– Вот тебе! Вот тебе!

Она махала руками, била по полу и видела, что насекомых вокруг становится не меньше, а все больше и больше. Идут рядами, наползая друг на друга. Скоро они просто обрушатся на нее одним сплошным валом, погребут под собой. Но продолжала махать, бить сквозь рыдания:

– Вот вам! Вот вам! Вот вам!

– А!!! – перекрыл ее голос крик Вити.

Он крутился волчком посреди комнаты, пинал кого-то невидимого, указывая на них пальцем:

– Крысы, крысы!

Заорал еще громче и просто дико завыл, отрывая и отбрасывая кого-то от себя. Подпрыгнул, то ли спасаясь от кого-то, то ли обрушиваясь на что-то.

Ада махала над собой мачете, отступая во второй угол с колонной. Раз за разом тыкала оружием над собой:

– Летучие мыши! Вот вам! Летучие кошки! Вот вам! Летучие собаки! Вот вам! Вот вам! Вот вам! Ах, ты – летучий хрен!

Рая, понимая, что скоро окажется внутри вала насекомых, жаждущих крови, двинулась вдоль стены с окнами к Аде. Сделав несколько шагов, заметила, что изменились стрекот, шуршание насекомых. Подняла голову и посмотрела на белые колонны, украшенные черными головками. Плотно закрыла руками уши, и точно: насекомые задвигались медленнее, рывками. Убрала руки, и движение всех гадов ускорилось. Стараясь не смотреть под ноги, над собой, по сторонам, бросилась к Аде, уже добравшейся до колонны. Та замахнулась, но удержала понятую руку:

– Чуть не рубанула тебя! Думала, ты – летучая макака!

– Мне кажется, я знаю, как справиться со всеми этими макаками, шимпанзе и гамадрилами!

– Да ну, подруга!

– Думаю, все вылезает оттуда! – указала на черные головки, украшающие колонны.

– Не может быть!

– Ударь по ней, и проверим!

Ада потянулась и рубанула. Раз, два – черная головка слетела с колонны, повисла на проводах. Ада мгновенно перерубила их, и тут же все насекомые, окружающие Раю, уменьшились в размерах, стали медленнее в движениях.

– Здорово! Обезьяны стали дохнуть! – прокричала радостно Ада. – Но не все!

Рая указала на вторую колонну, и они двинулись к ней. А в той как будто кто-то прибавил громкость. Насекомые снова стали резво атаковать. К тому же добавился какой-то низкий звук, от которого напала слабость. Каждый шаг стал даваться с трудом. Они шли, словно поднималась на горную вершину, медленно отрывая ступни, медленно перенося их, медленно ставя на пол. Нет сил. Совсем нет сил. Хочется упасть, потерять сознание, и пусть будет что будет. У Раи подкосились ноги:

– Я больше не могу!

Она сидела у стены и тупо смотрела на оголившийся участок ноги между штаниной джинсов и туфлей. На него села большая жирная муха. Сбросить ее не было сил.

Муха крутила зелеными глазами и по-хозяйски бегала по обнаженной голени. Потом замерла и – раз – улетела. Но на том месте, где она только что сидела, осталась какая-то маленькая белая кучка. Она шевелилась и росла в размерах. Рая увидела, что это не однородное нечто. Это были личинки мухи – опарыши. Эти маленькие белые червячки росли просто на глазах. Они быстро расползались, устремились под джинсы, по пути пробуя укрыться прямо под самой кожей, пробуя ее на вкус, буравя. Рая в ужасе несколькими движениями стряхнула белых червяков с ноги. Но эта короткая борьба с опарышами окончательно измотала ее. Она не могла встать на ноги:

– Нет, я больше не могу! Да и не хочу! Какая разница: что сейчас, что потом?..

Ада