все веселее и веселее. Она едва сдержалась от того, чтобы не пощекотать Витю. А тот еще дернулся и затих:

– Признаюсь!

– В чем?

– Во всем!

– В чем – во всем?

Витя неожиданно хохотнул:

– Я не только распространял наркоту, но и бодяжил – разбавлял мелом, аспирином, сахаром…

– Еще?

– Ну, это вообще смешно: у меня были не только девушки. Но и мужчина. Или я был у него…

Ада хихикнула и отвела мачете в сторону:

– Я тебя понимаю.

Рая, выпуская Витю из рук, глупо улыбнулась:

– А я – нет.

Витя продолжал со смешком:

– Пока жил дома, воровал деньги у мамочки.

Ада совсем опустила руку с мачете:

– Я, когда жила не дома, воровала у всех, у кого могла.

Рая растерялась:

– А я… я… я не воровала.

Ада похлопала ее по плечу:

– Никогда не поздно начать, подруга.

Витя ухмыльнулся:

– В школе я нагадил на стол директору, пока его не было в кабинете, а секретарша куда-то вышла.

Ада одобрительно кивнула:

– Я тоже по жизни много гадила.

Рая уныло заметила:

– А я никому не гадила.

– Говорю ж тебе, никогда не поздно начать, подруга.

Все снова принюхались. Ароматный запах все усиливался и усиливался. Как дождь, с потолка из каких-то ниш посыпались кусочки лаврушки, перец, корица, веточки укропа…

Ада вспомнила слова Вити и присела на край ванны:

– Борщ, говоришь… Я бы сейчас не отказалась. Бабка иногда такой готовила…

Витя облокотился на стену между висящих тел:

– А у меня маманя такие пирожки пекла: с луком, с яблоками, с грибами…

Рая, присев на большую банку с кровью, продолжила:

– С ревенем, с морковкой, с брусникой…

Ада указала на одно из висящих тел:

– А это уже вроде провялилось, готово. Так кушать хочется, а я никогда не ела… такое.

– И я не пробовала.

– Я тоже. Я же веганю. – Витя вдруг оттолкнулся от стены, выпрямился. – Девчонки, а съешьте меня!

– Как это?

– Порубите на кусочки и съешьте.

Ада посмотрела на толстячка скептически:

– Не жаря, не вяля? Сырым?

– Это называется карпаччо, – вспомнила Рая. – Нужно тонко нарезать и добавить специи.

Витя указал на потолок:

– Вот они, с неба падают. – Потом на мачете в руке Ады. – И инструмент подходящий есть.

Ада подошла к Вите, ощупала его:

– А какая часть самая вкусная?

Тот опустил голову, повертел ею, осматривая себя:

– Да вроде везде упитанный…

Ада усмехнулась:

– Самое вкусное наверняка змеюка зажевала.

Рая подняла вверх палец, вспомнив откуда-то:

– Самое вкусное – это вырезка.

Ада провела мачете по телу Вити:

– И где вырезать эту вырезку?

Тот пожал плечами:

– Не знаю. У меня пока только аппендицит вырезали.

Рая совершенно отчетливо вспомнила оттуда же:

– «Находится в заднепоясничной части туши, является поясничной мышечной тканью, расположена над почками вдоль поясничных позвонков. В течение жизни животного данная мышечная ткань почти не получает физической нагрузки, поэтому является наиболее нежной и вкусной при приготовлении мяса. Вырезку получают из большого отруба – оковалка, аккуратно вырезая с внутренней стороны…»

Как только Рая подумала о вырезке, тут же в голове снова мелькнуло что-то неясное. Что именно, опять сообразить не успела.

Ада скомандовала толстячку:

– Ложись на живот, будем вырезать.

Витя послушно лег на пол. Рая провела пальцем вокруг позвоночника:

– Здесь!

Но примерившаяся было Ада вдруг отпрянула:

– Какой хитрый!

Витя повернул к ней голову:

– Почему это?

Ада помахала перед собой рукой с мачете:

– Хочет, чтобы его первым съели! А я тоже хочу, чтобы меня съели, обглодали до последней косточки.

Рая растерянно почувствовала почти аналогичное желание:

– И я хочу. Только меня сначала нужно разрезать на мелкие-мелкие кусочки. Потом макать в соевый соус и долго держать во рту – смаковать.

Ада сунула в руку Рае мачете:

– Руби меня, подруга.

Та взяла оружие, неуверенно подняла над головой и опустила:

– Не умею я. Только испорчу все!

Ада перевернула Витю:

– Вставай. Руби меня!

Тот заухмылялся:

– Нет, девочки. Сначала надо съесть меня, а потом вы уж меж собой разберетесь.

Ада снова забрала себе мачете, ткнула в него:

– Нет, меня первой!

Рая дернула ее за руку:

– Меня!

Витя кричал с пола:

– Меня!

Ада замахала над головой мачете:

– Меня! Меня! А то всех поубиваю!

– Убей меня первым!

– Нет. Убей меня первой!

– Брось меня в ванну с маринадом!

– Подвесь меня на крюк!

– Сначала надо раздеться!

– Я раздеваюсь!

– Где коробка?!

– Какая коробка?!

– Ой, гаснет свет!

– У меня тоже в глазах темнеет!

– Я, кажется, вырубаюсь…

– Я тоже…

Ада опустилась на пол рядом с лежащим Витей. Рая согнула в колене одну ногу, вторую, почти присела, но внезапно ударилась лбом о край ванны. Перед глазами как молния мелькнула. И тут же увидела знакомое лицо:

– Кирилл! Ты пришел, чтобы съесть меня?!

Тот непонимающе смотрел на нее. Нахмурился:

– Нет!

Рая взялась за ударенный лоб и снова почувствовала боль. Встряхнула головой и увидела, что рядом нет никакого Кирилла, только Витя и Ада, а в ваннах, на крюках – мертвые тела. И этот такой сильный запах!

Принялась трясти Витю и Аду:

– У нас опять галлюцинации! Это газ. Мы отравлены! Эти в черном, наверное, со своего пульта всем тут управляют…

Витя отмахнулся. Ада тоже. Рае снова начало становиться смешно. Тогда она принялась хлестать себя, и Витю, и Аду по щекам:

– У нас опять галлюцинации! Это газ. Мы отравлены!

На Витю удары мало подействовали, хотя его упитанные щеки заходили волнами. Но Ада тут же пришла в себя, подскочила:

– Что, что делать, подруга?!

– Надо надеть противогаз, респиратор!

– Где ж их взять?

– Или намочить тряпку, дышать через нее.

Ада быстро глянула по сторонам:

– Чем намочить? Здесь нет ни кранов, ни воды. Только кровь. А в ваннах – неизвестно что.

Рая, тоже крутанув головой, достала из кармашка джинсов платочек:

– Делайте, как я.

Начала стягивать с себя джинсы и трусы, но остановилась. Отошла за одну из ванн. Там присела и помочилась на платочек. Вернулась и прижала его к лицу:

– Так мы отфильтруем газ, не будем вдыхать отраву.

Ада залезла в карманчик юбки:

– У меня нет платочка. – Посмотрела на Раю. – Оторви второй рукав, подруга. Будет у меня теперь уже нормальная безрукавка.

Рая помогла заполучить такой нужный кусок ткани. Ада, совершенно не стесняясь, присела и тем же способом намочила рукав, завязала его на лице, закрыв нос и рот, произнесла глухо:

– Готово!

Заметив, что Витя ничего не предпринимает, начала наносить ему по лицу один удар за другим:

– Сдохнешь здесь, как собака!

Тот наконец пришел в себя и понял, чего от него хотят, встал и