увереннее, и наконец оказались у двери, которая должна была быть зеленой. Но цвета ее сейчас не видели. И не важен он был. Важно, что это была та самая дверь.

Ада вскочила на ноги и дернула ручку, распахивая:

– Вползайте!

Как только все оказались внутри, снова плотно захлопнула дверь и сдернула с головы чужую, уже совершенно сухую, начавшую тлеть майку.

В прихожей как ни в чем не бывало горела лампа, было еще не очень жарко, и дым только начал наполнять пространство. Рая и Витя поднялись на ноги. Содрали с себя наброшенную на кухне одежду, от которой также уже шел дым. Ада скомандовала:

– Уходим!

Они рванули было к входной двери, но Рая вдруг остановилась.

– Ты что-то забыла, подруга?!

– Да! – ответила та и вернулась к тумбочке. – Сумочка! Телефон!

Ада одобрительно кивнула, тоже дала задний ход:

– Сколько их здесь! Где же мое?! Нашла!

Рая сообразила:

– Берем все сумочки и телефоны! Надо же сообщить о погибших ребятах. Передадим их вещи в полицию. Там вычислят имена, фамилии…

Завязав в узелок из чьей-то закопченной рубашки, вручили Вите:

– Вот ты и передашь!

Тот было начал:

– А поче…

Но не договорил, наткнувшись на суровые взгляды. Вспомнил и кинулся было к двери, из-за которой они только что ввалились:

– Мой фотоаппарат! Эксклюзив!

– Стой! Забудь, придурок!

– А попугай Кеша, а кролик, канарейки, хомяк, рыбка? Они же живые?

– Были. Мир их праху!..

Выскочили наконец за входную дверь. Как на крыльях, пролетели по маршам лестницы. Выбежали из подъезда. Промчались мимо дома. Нырнули в дыру забора и оказались в тихо спящем на рассвете микрорайоне.

На улице было пусто. Остановились у первого попавшего на пути дома перевести дыхание.

– Смотрите! – сказала Рая, обернувшись.

Из трубы на крыше покинутого ими дома шел густой зеленый дым.

– Почему зеленый?

Никто не смог ответить.

– Какая разница? Уносим быстрее ноги!

Они свернули за угол дома, сделали еще несколько шагов, а потом Витя схватился за пах и присел на бордюр:

– Так больно! Не могу больше идти!

Ада пожала плечами:

– Теперь-то чего терпеть? Звони в скорую! Телефоны у тебя есть!

– Мне же никто не поверит, что там змея укусила!

Ада, не раздумывая, подсказала:

– Соври, что собака!

Рая кивнула:

– Ну да! Как и при укусе собаки, поставят уколы от столбняка и бешенства. А потом заштопают, если потребуется.

Витя взялся за первый попавшийся в узелке телефон. Ада же, поглядев на него, на Раю, усмехнулась чему-то своему. Потом погладила сидевшего толстячка по голове:

– Будь здоров!

Подошла вплотную к Рае. Та замерла, внутренне сжалась.

Ада протянула левую руку, провела по волосам Раи:

– Даже сейчас они у тебя такие роскошные.

Потом усмехнулась, взялась за верхнюю пуговичку на блузке Раи. Покрутила меж пальцами и застегнула. Бросила:

– Пока, подруга! Береги себя…

Развернулась и быстро пошла прочь. Только когда розовая головка была уже в десятке шагов, с губ Раи слетело тихое:

– Пока!..

Через минуту фигура Ады скрылась за деревьями в конце дома.

Скорая приехала быстро. Увидев приближающуюся машину с красной полосой, Рая тоже попрощалась:

– Всего доброго, Витя!..

Она медленно, как и мысли в ее голове, пошла к станции метро, которое вот-вот должно было открыться. Пересекая площадь, остановилась у бронзовой скульптуры девушки-студентки рядом с голубем, сидящим на шаре. Подумала: «Как будто памятник той девушке – Веронике. Да и всем студентам и студенткам, не вернувшимся с этой вечеринки. И еще попугаю Кеше…» Посмотрела на книгу в руке бронзовой девушки: «Наверное, должна называться «Вечеринка в Чертаново»…»

В вагоне поезда ехали хмурые утренние люди. Зевающие, просыпающиеся, они почти не обращали на нее внимания. Только тянули ноздрями воздух, принюхивались. Видимо, от Раи несло гарью. И, может быть, чем-то еще нехорошим.

Дремлющая вахтерша в общежитии посмотрела на нее с подозрением, но пропустила, ничего не сказав. Соседки в комнате мирно спали на белоснежных простынях. Мария, кажется, немного похрапывала, Лера причмокивала…

Рая тихо зашла в ванную. Стянула с себя всю одежду. Уложила в пакет. Крепко замотала, чтобы не просочился запах.

Посмотрела на себя в зеркало. Не сразу узнала это запачканное лицо. И глаза были какие-то чужие. То ли уставшие, то ли серьезные, как у взрослых. Хмыкнула и покачала головой: «Теперь уж точно будет что рассказать подружкам во Владимире… А с соседками по комнате не стоит ничем делиться, от них и до Кирилла дойдет. Неизвестно еще, как он ко всему этому отнесется…»

Представила, как вечером будет танцевать с Кириллом, может быть, даже под узнаваемого ею теперь «Гутенморгштейна», стараясь при этом не вспоминать о Чертанове. А после дискотеки он ее проводит до комнаты и они будут долго-долго целоваться.

Вздохнула, заметив обгоревшие на разную длину концы спутанных, грязных волос. Взяла ножницы и, недолго думая, обрезала. Встала под душ. Предвкушая теплое удовольствие, крутнула краник. На нее хлынуло зеленое.

Рая в ужасе дернулась и распахнула глаза: вода, лившаяся из лейки душа, была обычной. Но вот из опрокинутого флакона вытекал шампунь действительно ядовито зеленого цвета.

Конец