минусом. Я вообще о том, что принадлежу к богоизбранной нации, узнал лет в тринадцать. Причем в военкомате. Чтобы получить военный билет — можно подумать, что я хотел его получить, — так вот, чтобы получить военный билет, надо было отжаться тридцать раз, раздеться до трусов много раз, снять еще и трусы — один раз и принести две фотографии три на четыре. А еще заполнить какую-то длинную анкету. И там была графа национальность. Я спросил у человека в военной форме: что мне там написать? Человек в военной форме посмотрел на меня, потом на мою фамилию, снова на меня и спросил: а ты не знаешь? Я не знал. Я действительно не знал — ни меня, ни всех, с кем я общался, это не интересовало. Иди и спроси у папы с мамой, с усмешкой посоветовал человек в форме. Я пошел и спросил. У бабушки. Услышав ответ — удивился. И даже немного расстроился. Получалось, что все люди как люди, а я еврей. Подошел к зеркалу, посмотрел. «Шалом», — сказал я незнакомому еврею в зеркале. «Сам шалом», — ответило отражение. В памяти всплыло детско-швамбранское: а наша кошка — тоже еврей? На этом моя бар-мицва закончилась, и при получении паспорта в шестнадцать я уже совершенно спокойно вписал туда «еврей». И даже с некоторой гордостью. Хотя еврей из меня все равно был так себе — на три с минусом. У нас же дома вообще ничего еврейского не было, кроме евреев. Вот прям вообще ничего — ни Торы, ни меноры. Только евреи. И чайник. Чайник был самым еврейским предметом в нашем доме. Его бабушка давно купила, как только в Москве стали продаваться израильские чайники — прозрачные такие, на подставке. До этого все чайники или напрямую к розетке подключались, или вообще на плите грелись. А этот чайник, как только такие стали продаваться, — его бабушка купила и Голдой Меир назвала. Я не понимал, при чем здесь Голда Меир, даже Википедию почитал, но там ни слова про чайник не было. Но когда я много лет спустя услышал в записи выступление Голды Меир, я понял почему — очень уж похоже на тот наш чайник, когда он закипал. Просто я тогда иврита еще не знал и не мог в этом бульканье слов разобрать. А еще бабушка уверяла, что еврейский чайник воду вкуснее кипятит. И гостям так и говорила: пойдемте чай пить из еврейского чайника. В общем, ничего у нас в доме еврейского не было, только чайник.

Я даже из всех Рабиновичей в мире ценил только одного — Льюиса Аллана Рабиновича, который потом стал Льюисом Алланом Ридом, а еще потом — когда основал Velvet Underground — Лу Ридом. Ну, с Рабиновичами еще и не такое бывает. И не только с Рабиновичами, а вообще с евреями. Еврей я, например, за четыре часа полета Москва — Тель-Авив стал русским. Потому как репатриация. Алия на иврите. Тут ничего не поделаешь: каким бы ты ни был евреем — на троечку с минусом или на пять с плюсом, — когда ты репатриируешься в Израиль, ты становишься русским. Ну если ты, конечно, из России репатриируешься.

Вообще, евреи в Израиле бывают всякие: марокканские, русские, даже негры. Не вру, вот те крест. Абсолютно черные негры и при этом евреи. Потому как репатриация. Алия на иврите.

Ну в России же тоже — бывают русские русские, нерусские русские и евреи. В общем, узнав, что я еще и русский, — я не расстроился. Усмехнулся, как тот мужик в военной форме в военкомате.

Но вот что главное: Джойс неправ. Никакая Израиль не пизда. И не седая и не запавшая.

Богом данная. Только ее нет

Израиль — это не пизда, а богоданная земля. Так уверяют евреи. Мол, ты ее дал всем евреям за то, что они евреи. И когда-нибудь все евреи будут жить здесь. Марокканские, ашкеназские, негры — все.

Вообще, евреи — это такие самураи. Только с пейсами. Для самураев же главное сам Дао (ну или само Дао), и для евреев поиск ответа на вопрос важнее, чем сам ответ. В общем, евреи — это самураи. Только без меча. И с пейсами.

А еще в Израиле есть особые евреи. Харедим. Евреи для евреев. Хотя я думаю, что эти евреи — они инопланетяне. И эти инопланетяне изучают Тору, молятся и рожают евреев. Больше вообще ничего не делают. А остальные евреи их содержат. А те, которые вообще евреи, — они даже Израиль не признают. Для них Израиль все еще чужбина — галут. Эти инопланетяне до сих пор продолжают борьбу, которую когда-то вели в Европе. А все потому, что Землю обетованную им обещал Господь, а не какая-то ООН.

Вообще, ни один народ мира так не ругает свою страну, как израильтяне. И ни один народ не любит свою страну так, как израильтяне. А что касается остального мира — израильтянам на него срать. И правильно. Ну потому что Израилю не очень повезло с остальным миром. Тут ты, конечно, недоработал. Ты — это Бог.

А еще в Израиле есть Иерусалим. Это не город, хотя и город тоже. Не знаю, как это объяснить, но у меня с Иерусалимом любовь и мурашки. Мною можно мерить любовь к Иерусалиму. Один я, как один Ом или там один килограмм. Очень рекомендую Иерусалим всем, кто планирует в будущем сойти с ума. Или уже сошел. Вам тут будут рады, вас тут поймут. Ну если, конечно, у вас с Иерусалимом любовь и мурашки.

А еще в Израиле есть кибуцы. Это такие колхозы, только они кибуцы. Есть колхозы верующие, а есть — неверующие.

И верующие и неверующие израильтяне любят рассказывать анекдоты. Про евреев. Вот например: про сына кибуцника — это так в Израиле колхозников называют. И верующих колхозников, и неверующих. Так вот: сын неверующего кибуцника крестился. Приходит к отцу в уверенности, что тот это одобрит, а отец как заорет: «Ты с ума сошел? Ты знаешь, что у них три бога? А Бог только один, и именно в него мы не верим!»

Израиль, как известно, страна трех религий, но истинной религией израильтян является шварма. Хотя некоторые неканонические израильтяне исповедуют хумус. Кстати, о шварме. Помните, я рассказывал о репатриации? Та, что алия на иврите. Ну что после нее любой еврей становится русским? Если он, конечно, из России репатриировался. С швармой та же херня. В России