Это он еще перегара не учуял!

— Кстати, почему вы в бундесверовской форме?

Глеб ответил, тщательно взвешивая каждое слово.

— Это не бундесверовская форма. Реконструкция. Купил в Киеве, в магазине «Формалин».

Дай бог, чтоб он был, такой магазин! Или хотя бы похожий.

— Н-да? — удивился майор. — Впрочем, ладно. Рассказывайте!

Глеб вспыхнул, как ни сдерживал себя. Какого рожна?! Почему этот немец распоряжается?

— Я здесь начальство, — майор понял его. — От перегона «39й километр» через Ясенево до деревни Вешки. Пока начальством были ваши, здесь творился беспредел! Дырка на Зону здесь творилась. Ваши начальники не хотят работать, а хотят воровать.

Эка он, о союзниках-то!

— Я все рассказал, — твердо ответил Глеб. — Документы перед вами.

Майор отвел взгляд. Глеб осторожно выдохнул.

Потянулось молчание. Майор прочитал написанный Скидоренко протокол, в очередной раз вытряхнул бумажник, разбросал по столешнице нехитрое Глебово богатство. Насмешливо дернул губами и отбросил карточку Фонда экстремальной природы. Потом долго, несколько минут, вертел в руках смартфон и думал, бросая на сталкера непонятные взгляды. Глеба снова начала одолевать дремота. Организм, интенсивно восстанавливаясь, требовал отдыха.

— Документы правильные, — нарушил молчание немец. — Какие и должны быть. Это ваше?

Он кивком показал на бумажник и смартфон.

— Да.

Майор пожевал губами и вдруг обронил фразу, от которой Глебово миропонимание вовсе рухнуло. Дремота улетучилась мгновенно.

— Меня предупреждали о вас. Присаживайтесь, — майор показал на стул у стены. — Я, правда, не ожидал, что вы появитесь так… Хотелось бы выслушать вашу историю.

Глеб прошагал к дальней стене и вернулся со стулом, на ходу лихорадочно соображая и надеясь, что этот процесс не слишком явно написан на лице. Сел против майора и увидел свое отражение в створках книжного шкафа. Да, Шваница несложно понять. Невысокий — говорила мама, ешь кашу, Глебушка! — темнолицый бандюган с яркими голубыми глазами. Ну не бандюган, ладно, просто живущий насыщенной жизнью человек. Со следами похмелья и гематом.

— Курите? Сигары.

— Да, спасибо.

Глеб тянул время, решительно не зная о чем говорить. Наконец, сказал осторожно:

— Следовал по рокадной трассе на попутном транспорте. Столкнулся с правонарушителями. Потом добирался на перекладных.

Глеб затянулся. Хорошие сигары!

— Это все? Или еще имеете, что сказать?

«Гитлер капут!», — завертелось; язык зачесался, так хотелось брякнуть.

— Все! — на голубом глазу соврал Глеб.

Майор отяжелел взглядом, но смолчал. Достал ручку с золоченым пером и подмахнул какие-то бумаги.

— Внутренний пропуск и распоряжение местной полиции доставить вас в Вешки. Ясеневский РОВД находится здесь же, на территории блокпоста.

Глеб сглотнул.

— Вам лучше вернуться в Вешки, — сухо посоветовал Шваниц. — И впредь постараться не иметь конфликтов с законом. Или хотя бы с местными правоохранительными органами. Поторопитесь, времени совсем мало. Вещи можете забрать. Канал для экстренной связи прежний?

— Не менялся, — наобум подтвердил Глеб, чувствуя себя будто в вакууме.

Предметы отдалились, Шваниц говорил издалека, едва слышно.

— Надеюсь на дальнейшее сотрудничество.

— Рад знакомству, господин майор! — отчеканил Глеб.

Майор кивнул, опустил голову на пять миллиметров.

«Век бы тебя не видеть, гестаповца. И вообще, Гитлер капут!»

Первым делом, выйдя от майора, Глеб нашел штабной туалет, где основательно вымылся и напился теплой воды. Полюбовался табличкой, наглядно призывающей мужчин мочиться по-женски, сидя. Надписью разъяснялось, что здесь, в штабе миротворческого батальона, территория чистых унитазов. Цивилизация, ну! Интересно, майор подчиняется? С его-то снобизмом и замашками альфа-самца.

Давешний солдат, гражданин Евросоюза, сопровождал Глеба неотлучно, даже в туалет.

— Правила такие, — объяснил он.

А еще приказ майора Шваница: сопроводить задержанного в РОВД для отправки к месту жительства. Внимание, оно, конечно, и козе приятно, но Глеб боролся с желанием придушить солдата в темном уголке и прочитать таки послание Цента.

На выходе Рамзес показал бумаги фельдфебелю, получил нож. Проверил — немец, конечно, игрался, но без последствий, консервов не вскрывал, заточку не испортил.

И только выйдя на прохладный ночной воздух, Глеб разрешил себе думать. Это оказалось непросто. Зона не располагала к дедуктивному мышлению, Глеб быстро раздражался, предпочитая действовать.

Странности начались с первого дня, думал он. Цент вывел меня на группу Фокса, но в указанном месте никого не оказалось. Пришлось искать, и нашел я только трупы. Что завело опытнейшего Фокса в заброшенную Куприяновку, по сути, западню? Допустим — только допустим! — случайность. По сути, вся Зона — одна большая случайность. Однако, там, в Куприяновке, был еще кто-то, назовем его анонимом. Сей аноним стрелял не то в кровососа, чтобы спасти меня, не то в меня, чтобы навсегда похоронить ПДА с маршрутом. Опять случайность? Оказался рядом, решил помочь товарищу? Не факт. Может быть, аноним рассчитывал, что я вынесу ПДА из опасного места, и планировал забрать его? Впрочем, он так и поступил. Да, пожалуй, это единственный вариант.

Допустим, аноним выкрал ПДА с конкретной целью. Тогда первым среди кандидатов будет Князь или его подручные, потому что они, во-первых, знали где и что искать, а во-вторых, крайне заинтересованы в предмете. Логично? Логично! Это, пожалуй, единственное, в чем я уверен — ПДА с маршрутом находится у Князя. Но при таком раскладе Артур ведет себя неестественно: суетится, пытается меня купить.

Это он навел на меня милицию? Скорее всего. Хотя после разговора со Шваницем, ручаться ни за что нельзя. Что значит, Шваница обо мне «предупредили»? Кто? И что за «экстренный канал»? Шваниц, видимо, принял меня за другого, кого нужно отпустить, даже злоупотребив властью, даже под угрозой конфликта с местными. Поскольку Шваница до сего момента я не видел, опознать меня он мог по некоему особому предмету. Наверное, по бумажнику с фотографией, не может быть, чтобы по «харчовской» зажигалке! То есть покойный Костя Фоксин, он же Фокс, он же правая рука Артура Князя по делам хабарным, двойной агент? Нет, не стыкуется! Бумажник — это слишком ненадежно, он может попасть в чужие руки. Кстати, и попал. Тогда смарт? Уникальная конструкция и заводится только в моих руках. Может, и здесь Цент расстарался?

Неожиданные связи Митьки в самых разных кругах всегда удивляли Рамзеса.

Цент? Или все же Фокс?