носила ошейник, ограничивший её силу, Аметист старался лишний раз не перевоплощаться, чтобы не тратить силы напрасно. Но согреть свою наездницу он был обязан, поэтому вскоре тоже начал мёрзнуть, теряя свой внутренний огонь. Дети почти отчаялись, потеряв надежду пережить грядущую зиму. И в это время появился Он.

Они ели какие-то объедки, которые сердобольная посудомойка приносила им, счищая недоеденное с королевских тарелок. И в этот момент по двору тюрьмы проходил прекрасный молодой человек с ярко-синими глазами. На вид ему было лет пятнадцать, но горделивая осанка выдавала в нём высокую особу. Эта особа была к тому же необычайно привлекательна, и Ноён застыла, глядя на него. Словно почувствовав взгляд девочки, мальчик посмотрел на неё и нахмурился. Он приблизился к решётке и спросил:

— Ты кто?

— Тиана Ноён, — ответила девочка. — А это — Леон Аметист, мой дракон.

Юноша презрительно посмотрел на мальчика и уточнил:

— Ты — дочь бывшего Верховного мага?

— Бывшего? — удивилась тогда Тиана. — Наверное. А почему он — бывший? Что с ним случилось? Где он? А моя мама? А Холин?

В то время они не знали ничего и считали, что их посадили в тюрьму за то, что они носились за драконами с раненными крыльями. И юноша ничего им не ответил. Он просто снял с себя плащ и протолкнул его сквозь толстые прутья. Потом, подумав, снял и сапоги и тоже впихнул их в клетку, развернулся и ушёл босиком по свежевыпавшему снегу и в тонкой рубашке, не защищавшей его от ледяного ветра. Этот юноша подарил им тёплую одежду, надежду на будущее, но украл сердце несчастной Тианы.

Через пару дней детей перевели в другое место. Там было много таких же несчастных ребят, как и они. Тех, кто постарше, заставляли работать при замке, а их, как ещё маленьких, приставили к лошадям. Через какое-то время Ти поделилась с Леоном своими мыслями, после чего ребята стали выполнять свои обязанности с особым рвением!

Их заметили и перевели служить в замок. Тогда они снова встретились с Куаном Доллеем — другом и соратником отца Тианы. Он сразу узнал девочку, но проявил к ней интерес только когда она стала побеждать наездников одного за другим! Именно это его пренебрежение, пока они были никем и интерес, когда на них стали обращать внимание, укрепили Ноён в мысли, что никто иной, как Куан Доллей предал её отца. И теперь девушка едва сдерживала свою ярость — покарать этого мерзавца она пока так и не смогла…

Как ни странно, Доллей сильно изменился всего за несколько лет, что с магами случается крайне редко. Однако сам король в последнее время тоже сдал, и Тиана задумалась — точно ли в их мире абсолютно всё зависит только от воли Правителя?

* * *

Тем временем Куан Доллей стоит перед Повелителем на коленях и в который раз просит:

— Ваше Величество! Прикажите Тиане Ноён стать моей супругой, ведь она так наивна, несмотря на свою силу. Её нужно контролировать, пока она не влюбилась в какого-нибудь болвана, который собьёт её с правильного пути, и тогда наш мир вздрогнет от ужаса!

Сзади подползает Гадатель и тоже принимается умолять короля:

— Ваше Величество, не стоит сердить эту Ноён, ведь, как гласит предсказание, её верность будет идти рука об руку с любовью. А разве юная девушка сможет полюбить почти старика, к тому же — предателя своих родителей? Мой сын, Микор, будет для неё и примером, и возлюбленным, и Вашими глазами. Уж в его-то преданности Вы можете не сомневаться!

Видар смотрит на говорящего мутными глазами и решает:

— Разбирайтесь с этой девкой сами. Мысль о том, что за ней нужен присмотр, приходила мне в голову. И, раз уж вам так хочется заполучить её, вот вам задание: через месяц Тиана Ноён должна быть замужем. Тому, кто поведёт её к алтарю, я пожалую титул графа. Все свободны, — машет костлявой рукой Видар.

Доллей уверен, что Микор Зеной ему не соперник — молодой, не особо умный, из преимуществ — возраст, красота и преданность королю. Но, помнится, он ещё ни разу не был женат, а опыт в подобных делах — практически самое главное. Куан помнит, что матери Тианы нравились голубые розы, и хитрый маг идёт в цветочный магазин, чтобы заказать для будущей невесты самые прекрасные в королевстве цветы!

* * *

Зара перевоплощалась, зажмурив глаза. Это было всегда и больно, и неприятно, и страшно. Она делала это всего несколько раз за свою жизнь, но постоянно ранилась об дополнительные шипы, которых не было раньше. Её чешуя то и дело отваливалась, обнажая уязвимую кожу. Крылья не желали расправляться до конца. Когти крошились и были такими болезненными, что драконша боялась лишний раз переступить.

Дамир внимательно рассматривал новоиспечённую подругу. Грустное зрелище! Дракон погибает. Где-то у неё есть наездник, он жив, но его магия не питает Зару. Странно, что девушка вообще так долго продержалась! Принц подошёл, потрогал нежную шкурку, не прикрытую чешуёй, попробовал исправить проблему своей магией. Чешуйка выросла, но дракона так скрутило от чужой магии, что Джин решил на этом и завершить.

Правое крыло было сильно изуродовано. Такие раны он видел у других «летунов», но у тех не было наездника, поэтому они смогли сами нарастить крыло. Выглядело ужасно, хотя на скорость не влияло. Тут же была реальная проблема. Вряд ли Рубин сможет подняться сама, не говоря уж про то, чтобы кого-то нести на себе.

— Обращайся назад, Зара, — потребовал принц. — Это не выход. Мы найдём другой. Пока скажем всем, что привыкаем друг к другу, потому что я — не наездник.

Драконша с таким же трудом стала человеком. На глазах появились слёзы благодарности и боли. Дамир нахмурился — не достоин он благодарности! Это ведь его семья, борясь за власть, искалечила такое прекрасное существо! И не её одну, если вспомнить, сколько несчастных драконов превратились в «порхунов»! Принц приобнял девушку за плечи и попросил:

— Считай меня своим другом, дракон. А друзья просто помогают, не думая о награде.

* * *

Намир вошёл в зал, где сидел отец. Тот развлекался. Снова морнезоги и вампиры. Отец полюбил создавать этих неживых. Сотворённые магом кровососы сильно отличались от настоящих. У них не было человеческого воплощения. Они не могли питаться ничем, кроме крови магических существ. Они создавались, как послушные марионетки своего творца. И эти отвратительные существа были сильнее, жаднее и злее обычных кровопийц. Принц ненавидел этих уродов. Хотя к настоящим вампирам относился с