на студенистых яйцах задержал свет, рассмотрел в мутной субстанции черных личинок, которые периодически вздрагивали и изгибались. «Они скоро вылупятся», — жуткая мысль громом раскатилась в голове. Андрей трудно сглотнул, остановил взгляд на мертвой гадине: «Может, и правда, больше никого нет?». Положил ружье на пол, стянул с плеч веревки, удерживающие канистру, открутил крышку. Обошел разорванного червя, начал поливать горючим раствором икру, мумии, паутину. Испарения резко ударили в нос, перехватило дыхание. Откашливаясь и перхая, Андрей попятился, выплескивая остатки на пол.

Наступил на что-то скользкое и едва не упал. Резко взмахнул руками, удерживая равновесие. Почти опустевшая канистра вырвалась из пальцев и с грохотом ударилась о стену. За спиной заскребло, зашуршало. Пораженный ужасом, Андрей обернулся. Задняя часть червя с множеством шевелившихся лапок ползла. Следом волочились длинные, узловатые нити. Они натянулись и потащили переднюю часть. На голове зашевелились мандибулы.

— Господи, — выдохнул Андрей и бросился к выходу. Его бегство не осталось не замеченным. Передняя часть зашевелилась активнее, лапки задергались, словно в конвульсиях. Тварь перевернулась на брюхо. Задняя часть продолжала пятиться, пока соединяющие их органы не натянулись. Передняя резко дернулась, словно испытала жуткую боль, изогнулась, одним движением жвал отсекла связующие нити, а в следующую секунду уже разворачивалась к Андрею. И так у нее это все быстро получалось, словно весь спектакль с «расчлененкой» был изначально придуман для введения глупого человечка в заблуждение. В последнем акте сытая тварь отрастит недостающее тело, как ящерица — хвост.

Андрей метнул взгляд на ружье — не успеет. Вынул из кармана сигнальный пистолет, взвел курок и выстрелил. Разбрасывая сноп искр, заряд ударился в червя, отрикошетил в стену, упал. В ярком свете Андрей мог разглядеть головку существа. Она была маленькой, гладкопанцерной, единственной защищенной частью мягкого тела.

За мгновение до того, как червь набросился на Андрея, с громким хлопком вспыхнули горючие испарения. Клубы огня наполнили комнату. Обжигающая волна заставили гадину шарахнуться в сторону. Ощущая на лице жар, Андрей кинулся к выходу. За спиной гудел всепожирающий огонь. Зацепив на бегу ружье, выкатывая глаза, он бежал по снежному тоннелю. Впереди раскачивалась распахнутая дверь, в светлом квадрате виднелись два темных силуэта. Максим с Лешиком орали и махали руками. Мужчине было не до них, он тащился по проходу, словно подранок, и задыхался.

Заброды шуршали, терлись на ляжках, стопы болтались в них, как карандаши в стаканах. В какой-то момент произошло то, чего Андрей боялся и подспудно ожидал — он упал. Но случилось это не по вине резинового полукомбинезона. Андрей наступил на веревку, которую привязал к поясу.

Господи, как же страх умеет ловко пеленать. Вместе с Андреем повалился горизонт. Закружился, завертелся, запутал мысли. Медленно, непростительно, катастрофично медленно он поднимался в широченном неудобном чехле, одетый в толстую одежду. С усилием растягивал и рвал липкие путы ужаса, словно муха в патоке. Скорее от страха, чем от усталости, хватал воздух ртом и никак не мог надышаться.

Обернулся. Следом по тоннелю бежал на бесчисленных ножках обрывок существа из кошмарных снов. Тварь горела. По-видимому, когда Андрей поскользнулся и канистра вырвалась из руки, часть смеси пролилась на нее. Как же страшно. Он пытался утоптать увиденное в рамки понимания и стонал: «Когда же ты, наконец, сдохнешь?!».

Живой фаербол приближался стремительно. Примерно на расстоянии трех метров в задней части отсеченного тела надулся белый пузырь. Обвитый синеватыми прожилками, он напоминал глаз мертвеца. Затем пузырь резко сократился, раздвинулись жвала, и из пасти вылетело что-то густое, комковатое. Но вместо ожидаемой ветки или хотя бы веревки, парализующий орган повис соплей. Через пару секунд втянулся обратно.

Прогремел выстрел, за ним второй. Андрей не мог вспомнить, в какой момент в руках оказалось ружье. Червь разлетелся ошметками по снежным стенам. Некоторое время Андрей переводил взгляд с одного куска плоти на другой и не находил сил подняться. Со спины шею обвили руки, над ухом послышался всхлип:

— Пап, я так за тебя боялся, — Максим крепко прижимался к отцу.

— Андрей, ты как? — рядом возник взволнованный Лешик.

— Нормуль, — мужчина тяжело дышал, — Макс, отпусти. Надо уходить.

Объятия расцепились. Андрей поднимался, как столетний старик. Лешик с Максимом помогли. Слепленные втроем, часто оборачиваясь, они поплелись в убежище.

Вторая обсерватория горела. Парни носились по комнатам, собирали простыни, полотенца, ветошь и затыкали щели. Дым все ровно просачивался, пахло гарью, отчего разболелась голова, и Андрей долго не мог заснуть.

Все же встал за таблеткой, и как опасался, разбудил Максима. Сын спал в последнее время чутко, просыпался быстро. Казалось, страх и дурные мысли его не отпускают.

— Спи, Масяныч, все хорошо. Я за таблеткой… башка разболелась от этой чертовой гари.

— Да, — мальчик сел в кровати, — у меня весь нос прокоптился.

— Завтра с утра двинем.

— Скорее бы. Пап, а мы точно все двери закрыли? — говорил Максим скрипучим со сна голосом.

— Все. Но я еще раз проверю, ложись, — Андрей чувствовал, что уснет нескоро, и был не прочь пройтись по обсерватории, подергать двери, затем подняться на поворотную платформу и подышать свежим воздухом в щель между створ.

Под куполом было прохладнее, чем внизу. Вращая рукоятку, Андрей раздвинул щиты. С жадностью вдохнул свежий немного морозный воздух. Даже после гари в нем ощущалась химоза. Вспомнил шутку и улыбнулся: «Воздух не чувствуется, пока его не испортят».

Падал пушистый снег. Андрею вовсе не хотелось закрыть глаза и подставить ему лицо. Мир менялся и не в лучшую сторону.

«Как там Ленчик с Ксюней? Мама с Мариной как?», — печаль по любимым людям горячим воском затопило сердцу. В груди зажгло, заерзало беспокойное, скверные мысли ринулись в пробоину.

«Что?!». Несколько серых существа скользили в ночи и были заметны на фоне светлых от снега гор. Они не катились, не сбегали по склонам, а парили над лощиной. Присмотревшись, Андрей отметил синхронное движение пятен и неизменное расстояние между ними. Понял, что это одно существо, которое сливается со снегом, а серые пятна — элементы раскраса. «Кальмар!». В страхе Андрей отпрянул от щели. Одним глазом наблюдал за фантастическим созданием, которое неспешно проплывало мимо и ужасался: «Матерь Божья, откуда они взялись?». Минут через пять «кальмар» скрылось за горой.

— Вот и подышал свежим воздухом, — проворчал Андрей, ощущая, как успокаивается сердце. Он спустился в жилые помещения, заглянул к Лешику. Хотя парень стремительно поправлялся, Андрей не мог избавиться от гнилой мыслишки насчет паразита. Он закрыл дверь и вернулся к сыну.

Глава 10. Лавина

Максим упросил отца взять лыжи. Хотел попробовать прокатиться по пологому склону. Допотопное