— Если Эгихард действительно мертв, у нас только одно утешение — что с драконоборцами нам больше бороться не придется, — обронил Дагоберт.

— Звучит сомнительно, — возразил Орель, глава Швейцарской Гильдии. — Если предположения о том, что мастер — некромант, верны, то еще как придется.

— Это всё ты виновата! — выкрикнула Маргарете, подскочив и ткнув пальцем в волшебницу. — Стерва! Стерва в белом костюмчике! Обиженный цветочек! Если бы не твои дурацкие обиды за моё… — МОЁ герцогство! — он бы никуда не пошел и его бы не похитили!

Маги в шоке уставились на Маргарете. Маделиф побледнела так, словно готова была упасть в обморок, потом поднявшись, спешно вышла вон. Прегиль тем временем пытался усадить Маргарете обратно.

— Ваше Величество, сядьте пожалуйста. Успокойтесь. И не пейте больше… Ноткер, исчезните…

Кобольд глянул на Прегиля с видом, что слушать его не обязан, но все же отошел подальше и, устремив глаза в потолок, покачал головой.

Я последовал за волшебницей. Она вошла в палату, приблизилась к моему телу, обвела его взглядом. Я отметил что мой нагой вид ее нисколько не смутил. Хотя с чего бы он должен смущать? Я же был мертв.

— Простите, Ваше Величество, я действительно виновата, — прошептала Маделиф. — Моя проклятая гордыня. Иногда я не знаю, что с ней делать…

Потом она наклонилась и поцеловала меня в губы и тут же отстранилась, едва сдержав рыдание.

— Если вашему духу не суждено вернуться, пусть он обретет покой, в каких бы далях он ни был, — прошептала Маделиф и быстро вышла вон.

Впечатлений произошедшим я еще задержался в палате.

«Давай, Харди, приходи в себя» — сказал я сам себе.

Увидел слабенькие золотые искорки, пробежавшие по коже и исчезнувшие. Возвращаться было рано и придется еще подождать. Но мое тело однозначно начало избавляться от действия проклятого аэрозоля.

Я переместился в коридор. Маделиф ушла в направлении больничного кафе, а я вернулся обратно в зал и несколько часов слушал споры магов о том, что делать дальше. Маргарете ушла на маленький диванчик, каким-то чудом уместилась там со своим высоким ростом и заснула. Вернувшаяся Маделиф принесла всем кофе. Прегиль с тоской глянул на пластиковый стаканчик, перевел взгляд на кобольда, усевшегося на стуле рядом со спящей Маргарете.

— Нет-нет-нет, — замахал руками Ноткер. — Даже, не рассчитывайте на меня. Своих вызывайте.

— Твой хозяин тебя совсем разбаловал! — сердито сказал Прегиль.

У Ноткера возникла в руках газета и он демонстративно скрылся за ней от магов. Как только это произошло, его физиономия сменила траурное выражение лица на ухмыляющееся. Вот стервец.

Я посмотрел на часы, висевшие на стене. Пора была снова проверить свое состояние. Я вернулся в палату. На этот раз тело откликнулось куда более охотно, и его окутало золотистое облако, меня притянуло и через миг я открыл глаза.

— Ну наконец-то, — произнес я.

Голос у меня охрип от сухости в горле. Я поднялся, добрел до раковины и выпил воды прямо из-под крана. Еще слегка покачивало, но я чувствовал, что уже почти пришел в себя.

— Ноткер, — позвал я.

На лице появившегося кобольда не было никакого удивления.

— Добрый вечер, Ваше Величество, — поздоровался он. — Вы как?

— Уже хорошо. А ты почему остальным не сказал? Ведь рабские ошейники у других кобольдов так же как и в прошлый раз не исчезли?

— Не исчезли, — Ноткер самым не приличным образом ухмыльнулся. — Я подумал, что вам захочется взглянуть на лица магов.

— Ну-ну. Принеси мне костюм и белье.

Я быстро принял душ, имеющийся в палате, и оделся. В коробке на тумбочке обнаружил свои часы, кольцо и запонки. А потом, повинуясь чутью, подошел к окну. Ко входу в госпиталь направлялось два десятка драконоборцев. Ноткер, увидев мой озадаченный вид, переместился на подоконник, посмотрел на больничный двор.

— Предупредить магов? Они там уже почти заснули, несмотря на выпитый кофе.

— Не надо. Сам разберусь.

Через несколько минут я услышал как драконоборцы дружно, почти в ногу, идут по коридору. На моих ладонях уже горело пламя. Я резко вышел в коридор, одновременно отправляя два потока пламени. Оно заполнило собой полностью пространство, сжигая моих врагов и обращая их в ничто. Через несколько мгновений пламя исчезло, спалив заодно и систему пожарной сигнализации на потолке.

А я направился в зал совещаний. Неслышно открыв дверь, скользнул внутрь, остановившись за спиной Карлфрида, Маделиф и Адельмана. На меня уставился Прегиль, Орель, Дагоберт и Финбарр. Остальные наблюдали за изменением выражения их лиц.

— Будь я проклят, — только и сказал Прегиль.

Остальные маги обернулись ко мне. В глазах Маделиф сверкнули слезы, но я глянул на нее хмуро.

— Мне показалось, или вы послали меня в какие-то дальние дали, госпожа Халевейн? — поинтересовался я, потом направился к диванчику. — Ноткер, давай отрезвляющий чай.

— Она его отказывалась пить, — произнес Прегиль.

— Ну сейчас-то точно согласится. Эй, Гретке, просыпайся.

— Харди! — радостно заорал очнувшийся от шока Финбарр. — Ты снова жив!

— Только что спалил в коридоре два десятка драконоборцев, –произнес я, поглядев на магов и поя Маргарете чаем, едва проснувшуюся и еще не понимающую, что происходит. — А вы даже охрану не поставили, решив, что я мертвый никому не понадоблюсь.

— Но разве это не так? — спросил Дагоберт.

— Нет. Меня хотели доставить на Райнерсберг и проткнуть кинжалом, чтобы завершить ритуал, — сказал я. — И я, кстати, был в тот момент уже мертв.

— Наше упущение, — мрачно кивнул Карлфрид. — Простите, Ваше Величество. Но, получается, что вам нужно теперь держаться от Райнерсберга подальше?

— Нет. Всё остается в силе. Возращаемся в замок — нужно обсудить детали.

— Харди? — выдавила пришедшая в себя Маргарете. — Ты мне не снишься?

— Увы, нет. Пойдемте — пора покончить с этим чертовым мастером.

Глава 7

Обратно в замок мы ехали на машине Прегиля. Глава прусской Гильдии занял место с водителем, а я с Маргарете и Финбарром расположились сзади. За нами последовали машины с остальными магами. Кёнигсберг давно погрузился в ночь. Снова сыпал крупный снег, занося дороги. Я вывел заклинание, которое разметало снег перед машиной, улучшив видимость и облегчив задачу водителя.

— Скажите, Базилиус, — начал я.