Как только мы поели, я проводил тебя обратно к твоим подругам, прежде чем пойти искать Мародёра. Я бежал на чистом адреналине. Ясномыслящий Брэкстон даже не развил бы мысль о том, чтобы связаться со школьным гигантом, но вот так повлиял на меня твой расстроенный вид.

Я слегка передумал свой план в тот момент, когда встал перед ним. Он был почти таким же широким, каким был высоким, и возвышался надо мной. Но затем я вспомнил твоё залитое слезами лицо, и этого было достаточно, чтобы дать мне смелости столкнуться с ним.

Я распрямил плечи и сделал глубокий вдох, прежде чем заговорить.

— Зачем ты украл ланч Джеммы?

Он рассмеялся и толкнул меня в грудь, заставляя меня споткнуться.

— Уйди с глаз моих, неудачник, — прорычал он, и что-то внутри меня щёлкнуло.

Бросившись на него, я обхватил руками его пояс, надавил плечом на его живот. Адреналин в моих венах заставил меня почувствовать себя неуязвимым.

Я услышал громкие вздохи от других учеников, когда Ларри приземлился с глухим звуком на грязную землю. Теперь я оказался на нём сверху. Несколько детей начали скандировать: «Драка! Драка! Драка!», и не понадобилось много времени, чтобы собралась большая толпа.

Я на мгновение встретился с ним взглядом, и злость, которую я увидел в ответ на свою, только подтолкнула меня дальше. Наверное, он собирался съесть меня, прямо как твой ланч, но я не закончил с дракой.

Когда он попытался ускользнуть, я захватил его голову и был удивлён собственной силой.

— Тебе нравится красть еду у маленьких девочек? — произнёс я, потянувшись за пригоршней грязи. В тот момент, когда он открыл рот, чтобы заговорить, я засунул грязь ему в глотку. Чем больше он пытался возразить, тем больше грязи мне удавалось засунуть ему в рот.

— Слезь с меня, — сказал он, сдавленно плача, пока из его глаз текли слёзы. Теперь он был не таким крутым.

— Не раньше, чем ты проглотишь это.

Я никогда раньше не делал ничего такого злого, но он нарвался на это.

Толпа начала показывать пальцем и смеяться, пока Мародёр старался проглотить грязь в своём рту. Отчасти мне на самом деле было его жалко, но боль, которую он причинял другим ученикам, сильно перевешивал то, что происходило с ним в тот момент. Я всегда знал, что это будет только вопрос времени, прежде чем он толкнёт кого-то слишком далеко. Я просто никогда не думал, что этим кем-то буду я.

— Эй, прекратите это, — учитель, дежурный по площадке, схватил меня за шиворот, поднимая на ноги. — Немедленно иди в кабинет директора!

Я знал, что у меня большие неприятности, но оно того стоило. До сих пор я по-прежнему помню восхищение на лицах людей, пока я вставал и уходил от сцены, готовый получить своё наказание. На эти несколько минут я чувствовал себя королём мира.

Потому что это была первая претензия ко мне, школа не связалась с моими родителями. Однако я получил наказание на время ланча до конца недели. Это была малая цена. После того дня он больше никогда не задирал тебя.

Я никогда не забуду, что чувствовал, когда вышел из класса после своего первого дня наказания. Я увидел тебя в коридоре прямо за дверьми своей обеденной тюрьмы, ты сидела на полу у стены, скрестив ноги. Ты выглядела такой потерянной и грустной.

— Что ты здесь делаешь? — спросил я, помогая тебе подняться на ноги.

— Это моя вина, что у тебя проблемы.

— Нет, не твоя, Джем. Не ты заставляла его есть грязь.

— Да, моя.

— Поэтому ты здесь?

— Да. Я всё это начала, будет честно, если я тоже буду наказана, — ты сделала шаг ближе ко мне, вставая на носочки, чтобы нежно поцеловать меня в щёку. — Я никогда не забуду, что ты сделал для меня.

Я практически уверен, что именно в тот момент я влюбился в тебя. Это было доказательство, что ты заботишься обо мне, и ты не представляешь, как я нуждался в ком-то, вроде тебя. Меня успокаивало осознание, что я оберегаю тебя, так же как ты меня.

После того дня мы стали неразделимы. Я рискнул только для того, чтобы защитить тебя, и не представлял, что на другом конце стану школьной легендой. Я, не задумываясь, сделал бы это снова ради тебя, Джем. Я сделал бы ради тебя что угодно.

В тот день наша связь навсегда превратилась в камень.

То, что было между нами, слишком прекрасно, чтобы забыть.

Всегда твой,