– Ничего, только совсем загрустил, – ответил я и прилёг рядом. Странно, что мне так хорошо с ней. – Ты ждала меня, чтобы спросить об этом?

– Не-а, – буркнула Тикаани. – Хотела убедиться, что ты вернёшься целым и невредимым. Где-то неподалёку, возможно, бродит наш общий враг, мальчик-пума. Кто знает, вдруг тебе понадобилась бы помощь…

Я толкнул её лапой, не выпуская когтей:

– Думаешь, я не в состоянии сам о себе позаботиться?

Притворно зарычав, она цапнула меня за плечо:

– Хищные кошки даже след взять толком не могут!

Некоторое время мы беззвучно боролись в лунном свете, и ни одному из нас не удавалось одолеть другого. Наконец мы отступили друг от друга на несколько шагов, глаза наши весело сверкали, а зубы обнажились в притворном оскале. Шутливая борьба пошла мне на пользу: я перестал сердиться на Холли и постепенно начал успокаиваться. Меня тронуло, что Тикаани за меня переживала, и, разумеется, она была права: в одиночку Миллинга не одолеть. Только вместе нам удалось справиться с ним на заснеженном склоне. Мы с ней оба были бойцами… Может быть, поэтому она так хорошо меня понимала.

– Можешь ещё немного повыть на луну, – попрощался я с волчицей и большими прыжками стал взбираться по выступающим гранитным блокам школьного фасада.

– Даже не сомневайся, – отозвалась Тикаани и, запрокинув голову, затянула волчью песню.

Брэндон, как обычно, оставил окно открытым, чтобы я мог в зверином обличье вернуться в комнату. Я толкнул мордой большое круглое окно, и оно распахнулось.

– Закрой окно, холодно! – пробормотал Брэндон, натянув одеяло по самый нос.

– И ты ещё считаешь себя оборотнем?! Тебе уже пора ночевать на улице, – сообщил ему я, бесшумно запрыгнул в комнату и дыхнул Брэндону в лицо тёплым дыханием пумы.

– Фу, ну и вонь! Что ты ел?

– Кролика. Да, знаю, Нимбл этого не поймёт. Не говори ему ничего, ладно? – Я опять превратился в человека, закрыл окно и стал искать в шкафу чистую пижаму. Не нашёл. К счастью, под столом валялась футболка, более или менее чистая на вид. Я ногой подтянул её к себе и понюхал. Ещё раз можно надеть.

– Как там Холли? – сонно пробурчал Брэндон и отвернулся к стене.

Я поколебался, прежде чем ответить:

– Она дважды куда-то уходила вечером или ночью, угрожала Миро и врала мне. Кроме того, нервы у неё на взводе. Так что не очень.

– Врала? – Одеяло зашевелилось, и Брэндон приподнялся на кровати. – С чего это вдруг?

– Я что, умею читать мысли? – буркнул я.

– Конечно, умеешь.

– Только если собеседник не ставит блок. Сквозь него не прорвёшься.

Брэндон помолчал в раздумье.

– Может, она что-нибудь натворила?

– Ой, да ты что! – Я притворно закатил глаза. – Там неподалёку находится небольшая площадка для кемпинга. Кёртис Каньон. Может, она ходит туда воровать.

Брэндон рассмеялся:

– Надеюсь, у туристов нет с собой сачка. А то она снова окажется в приюте для животных.

– Ну, теперь они хотя бы знают, куда звонить. – Я зевнул: моему человеческому телу срочно требовался сон. Я закутался в одеяло, поскольку без шерсти быстро замёрз. Когда я поселился у Рэлстонов, то первое время спал на полу, потому что кровать казалась мне слишком мягкой, но теперь я её оценил. – Пойдёшь завтра со мной к Холли и Миро? Может, тебе бросится в глаза то, что упустил я. Правда, я смогу выбраться только ночью, потому что днём Рэлстоны заставят меня кататься с ними на лыжах.

– Смотри не сломай лапу, – предостерёг меня Брэндон. – Я зайду за тобой в полночь. Как насчёт того, чтобы по пути заглянуть в этот банк? Мы могли бы поискать там улики.

– Какие ещё улитки?

– Улики. Следы, доказательства и всё такое. Как, например, этот клочок бумаги с обрывком фразы, которую нам пока не удалось расшифровать.

– Так бы сразу и сказал – доказательства, – проворчал я.

Брэндон сонно пробормотал что-то не слишком лестное в адрес пум, которые не могут запомнить даже самых важных иностранных слов. Но, судя по всему, мой друг не слишком рассердился. Через некоторое время он снова захрапел.

В субботу утром я собрал рюкзак и стал дожидаться Тео у входа в школу. Лу тоже стояла там и ждала. Заметив её, я вздрогнул. Она что, поедет с нами? Я видел её тоненькую гибкую фигурку с длинными тёмными волосами только со спины, но мой пульс всё равно вытворял странные вещи.

Разумеется, Лу услышала, как я приближаюсь: слух у неё был таким же хорошим, как у меня. Она обернулась и улыбнулась мне:

– Поедешь наконец-то к настоящей семье?

– Нет, опять к Рэлстонам, – пробормотал я. Сердце моё, будто голодная куница, грызла тоска. – Другую поездку пришлось отложить. Из-за Холли.

– Ой, как жалко! – В голосе Лу слышалось искреннее сожаление.

– А ты? К родным в Виктор? – Я знал, что её семья живёт в небольшом городке в нескольких милях отсюда. – Рада?

– Не очень. – Лу выдавила улыбку. – У моей двоюродной бабушки день рождения. Там будут мои родители, четверо братьев и сестёр, пять тётушек, три дяди, тринадцать двоюродных братьев и сестёр – и, конечно, бабушка с дедушкой. Все оборотни-вапити. Наверное, кому-то из них придётся ночевать на улице, иначе домик треснет по швам.

Я будто наяву увидел, как разваливается дом, и, не найдясь что ответить, лишь глупо пялился на Лу. Мне и вообразить было трудно столько родни: кроме родителей и сестры, у меня никого не было. Или я просто не был с ними знаком.

Тео тем временем подогнал машину и махнул нам, чтобы мы забрались внутрь. Было здорово сидеть рядом с Лу на заднем сиденье. Я судорожно пытался придумать, о чём с ней говорить. О Холли? Нельзя: Тео может нас услышать. Об ограблении банка? Мы уже вчера всё подробно обсудили. О…

– Кстати, волки уже вернули тебе пятнадцать долларов за колбаски? – спросила Лу. Конечно, она уже слышала об этом, как почти все в школе.

Ещё одна больная тема. Я скривился:

– Нет. И вряд ли когда-нибудь вернут.

– Знаешь, что Джефри и его компания сделали сегодня после обеда? – с горечью проговорила Лу. – Моё стадо прислало мне посылку со всякими вкусностями, а волки конфисковали – не половину, как обычно, а всё. А я так радовалась… Самое обидное, что посылку они отняли просто так, а не потому, что она им нужна. Что-то я не слышала, чтобы волки любили печенье из клевера, засахаренный салат и чай из луговых растений.