Райн толкнул ее на шелковое покрывало и навис сверху.

– Не зли меня, птичка, – с улыбкой пригрозил он и облизал губы. – Твоя задача – мне угодить.

Стук в дверь номера заставил демона досадливо поморщиться.

– Вон! – проорал он. – Я занят!

– Мне очень жаль, но я вынужден прервать тебя, Райн.

Раздавшийся в комнате спокойный голос Киана для Евы был подобен хору ангелов. Она скатилась с кровати и уставилась на наставника круглыми от страха глазами.

– Что тебе надо? – Райн даже не стал утруждать себя тем, чтобы запахнуть халат, который успел развязать.

– Я забираю Еву. – Киан кивнул на застывшую девушку. – У нас с ней задание.

– Но мистер Кендол отдал ее мне!

– Сожалею, в центре города в метро появились странные сущности. Архидемон приказал нам срочно с этим разобраться.

– Ты что, не можешь сделать это один? – Райн не скрывал раздражения. – Или подожди хотя бы полчаса.

– Вряд ли после игр с тобой моя охотница будет в надлежащей форме для ответственного задания, – усмехнулся Киан. – Да и ждать нельзя. Эти сущности жрут людей. Это привлекает нежелательное для нас внимание. Мистер Кендол приказал действовать немедленно.

Райн скрипнул зубами, но ничего не сказал. Приказы начальства не обсуждаются.

Киан подхватил Еву под локоть и вывел в коридор, захлопнув за собой дверь в номер, где остался разозленный демон.

Черная машина стремительно мчалась по ночной дороге. Огни рекламных вывесок, витрин и окон домов сливались в огненные полосы, слепившие глаза. Ева сидела на переднем сиденье, кутаясь в наброшенный на плечи пиджак Киана. В машине было уютно и тепло, чуть слышное урчание мощного мотора успокаивало, девушка перестала дрожать. Она бросила осторожный взгляд на мужчину за рулем. Лицо Киана было непроницаемым, губы крепко сжатыми. Ева глубоко вздохнула и решилась на вопрос:

– Куда мы едем? Я не одета для охоты.

Киан бросил на нее быстрый взгляд и снова уставился на дорогу. Ева поежилась. Он все еще сердился на нее за отказ? Видимо, это слишком задело его самолюбие. Если бы не приказ архидемона немедленно отправиться на охоту…

– Нет никакой охоты, – произнес Киан несколько томительных минут спустя.

– Как это нет? – Ева развернулась на сиденье в его сторону и изумленно посмотрела на наставника. – А те сущности в метро?

Губы демона дрогнули и вдруг расплылись в совершенно хулиганской улыбке.

– Киан! – воскликнула Ева со смесью страха и восхищения. – Ты это выдумал?

Киан кивнул, продолжая улыбаться.

– То есть ты просто сказал Кендолу, что нам надо ехать, и он поверил?

– Не совсем. Пришлось просить о помощи чертова ангела. Теперь я ему должен.

– Ты говоришь про Эвана? – Ева не переставала удивляться.

– Да, я отправил ему сообщение с просьбой помочь, а он уже позвонил мне с ложным сообщением о нападении.

– И что ты должен ему за это? Киан непринужденно пожал плечами.

– Услугу за услугу, – ответил он равнодушно. – Когда-нибудь он попросит меня о чем-то, и я не смогу отказать.

Несмотря на то, что Киан сказал это, словно речь шла о сущем пустяке, Ева понимала, что такое обещание стоило многого. Такими вещами не разбрасываются направо и налево. Ангелу сегодняшняя его помощь ничего не стоила, даже если вскроется обман, а вот Киан рисковал и к тому же остался в долгу. Демон, должный ангелу! Ева покачала головой. Невероятно!

– Почему ты это сделал? – Ева задала вопрос и тут же закусила до боли губу, жалея, что не сдержалась. Что, если ответ ей снова не понравится?

Киан опять надолго замолчал, и она уже отвернулась от него к окну, скрывая подступившие к глазам слезы. Она слишком чувствительна сегодня. Разве это похоже на нее?

– Я не могу отдать тебя ему, – ответил он, когда Ева уже и не надеялась что-либо услышать. Она не повернула голову, пока не услышала продолжение фразы. – Ты слишком дорога мне.

Прозвучал легкий смешок, недоверчивый, тайный. Киан, кажется, сам удивлялся тому, что говорит.

– Я не смел прикоснуться к тебе столько лет, – сказал он тихо, – а тут должен был позволить…

– Но ты знал, что, выполняя поручения Ада, мне приходилось спать с мужчинами. За эти двести лет их было не так уж и мало.

Ева сегодня решилась пойти до конца, и, хотя сердце ее колотилось от волнения, она продолжила докапываться до истины.

Киан остановил машину – они подъехали к дому Евы – и заглушил мотор. Салон уютно освещался золотистыми уличными фонарями. Свет мягко ложился на лицо девушки и словно обходил стороной мужчину, оставляя его лицо в тени.

– Это другое, – ответил он вновь после долгой паузы. – То была работа, ты все равно оставалась моей. Я знаю, что за эти годы у тебя не было ни одного серьезного романа. А Райн потребовал тебя себе. – Киан резко взглянул на Еву, и она чуть задохнулась от ярости в его глазах. – Он не имеет на это права.

– Ты сказал, что все эти годы не смел коснуться меня, – напомнила Ева. – Почему? Ты же знал, не мог не замечать, что нравишься мне. Если бы ты позвал меня…

– Я не мог. – Киан резко оборвал ее, но потом продолжил более мягким тоном: – Не спрашивай, почему. Причина есть, хоть она, возможно, и глупая. Но я не хочу говорить.

– Хорошо, – смирившись, кивнула она. – Не говори. Но сегодня ты передумал?

Руки Киана стиснули руль, заскрипела рифленая кожа.

– Сегодня это был единственный способ спасти тебя от Райна. И это все еще единственный способ. Он не смирится с сегодняшней задержкой и попытается предъявить свои права на тебя снова.

– Тогда нам придется продолжить то, что мы начали в той комнате, верно?

Ева вдруг почувствовала уверенность в себе. Подумать только, даже у демонических мужчин есть свои тараканы в голове и принципы, которые ей как женщине кажутся совершенно бредовыми. Оказывается, они оба нравились друг другу. Та к какого черта надо было столько ждать, мучить ее и доводить ситуацию до абсурда?

– Твои неведомые мне причины не помешают нам? – Ева улыбнулась. – Ну, раз это единственный способ.

Киан не ответил на ее улыбку, его лицо на миг исказилось, но он быстро справился с собой и покачал головой.

– Когда-нибудь ты можешь возненавидеть меня, – предрек он мрачно.

– Киан, – усмехнулась Ева, – мы бессмертны, а конца света в ближайшие века, кажется, не предвидится. Так что да, за время нашего существования я, скорее всего, успею тебя и возненавидеть, и простить, и, возможно, вновь возненавидеть. Ты не представляешь, сколько поводов для этого даешь мне