– То-то и оно, что мы. Я тебя научу всему, что сама знаю, я ить старая уже, силы на исходе. Но и раньше у меня их стоко не было, как в тебе. Видать, потому, что я не была Избранной, хоть владыку нашего завсегда почитала и с именем его людям помогала. А амулет энтот мне от моей предшественницы достался, от Гликерии, вот она – да, была Избранной. Такое творила – о-о-о, девка! Правда, сожгли ее, заманили в лес и сожгли, – пригорюнилась ведьма. – Но она перед смертью успела мне свои знания передать, я тада девчонка совсем была, Гликерия меня от мамки с папкой увела, силу почуяв. А я и не жалею, власть над людишками тово стоить. Ты скоро это поймешь, главное, слушайси меня во всем. А сестре твоей об энтом знать не след, для нее я останусь обычной бабкой-знахаркой.

– Но как же, она ведь слышит все?

– Ничего, забудет. А теперь расскажи мне, чего вы от этого звездуна хотите, зачем он вам?

И Изабелла рассказала. И стала ученицей ведьмы. И только это помогло ей удержать Алексея Майорова.

Впрочем, не только это. Для поддержания сил, вернее, для их подпитки, Изабелле требовалось кое-что еще…

Но она справилась, она довела-таки Майорова до загса! Хотя он подсознательно упирался все сильнее и управлять им становилось все труднее. Пришлось прибегнуть к одному из самых мощных приворотов, на крови.

И даже этот приворот еле-еле удерживал мужчину в полном подчинении, совсем скоро Алексей окончательно выйдет из-под контроля и все вспомнит. Но к тому моменту он уже ничего не сможет изменить, и вся эта долгоиграющая операция наконец закончится. Жанна и недавно освободившийся Михаил будут наслаждаться местью, а она, Изабелла, всем немаленьким состоянием Майорова.

А с умением, переданным ей Степанидой, да с денежками муженька можно позволить себе многое. Очень многое. Например, не делиться с родственничками добычей. Подумаешь, из психушки вытащили, кучу денег вбухали в рождение Изабеллы Флоренской, молодой и талантливой актрисы, ну и что? Они ведь в итоге получат то, чего ждали столько лет, – раздавленного и уничтоженного Алексея Майорова. А бабок у них и своих до фига, Мишка ловко дурь варит.

Ну а если Кармановы упрутся, что ж! Они ведь ничего не знают об уроках Степаниды. И о том, что она, Изабелла, избрана тьмой.

Но и сейчас девушка не собиралась отказываться от положенного ей по праву и, между прочим, обещанного женишком праздника.

– Что значит – просто распишемся, и все?! – тонкие ноздри девушки гневно раздувались, глаза сверкали, вьющиеся черные локоны рассыпались по плечам – хороша, чертовка! – Ты же обещал и шикарную свадьбу, и толпу гостей, и самое красивое в мире платье, и белоснежный лимузин, и катание на пароходе! Ты обещал!

– Ну обещал, – поморщился Алексей, растирая пульсирующие болью виски. Голова в последнее время болела все чаще, не помогали ни таблетки, ни волшебный чай бабки Степаниды. Вернее, чай помогал, но ненадолго. – Обещал! Однако с тех пор все изменилось. Скажи спасибо, что вообще не отменилось.

– Спасибо! – саркастически улыбнулась Изабелла, кланяясь в пояс. – Век не забуду доброты вашей, барин! Пожалели девку безродную, детдомовскую, решились наконец через три года отношения оформить, и хватит с нее, с убогой, пусть радуется самому факту брака с самим Алексеем Майоровым!

– Изабелла, не юродствуй, – голос мужчины похолодел. – Твой статус кинозвезды на сегодняшний день ничуть не уступает моему. А что касается собственно свадьбы – да, я обещал и церемонию, и платье, но оказалось, что никто из моих друзей и знакомых на свадьбу не идет…

– А как же Виктор? Он ведь свидетелем должен быть?

– Ну, разве только Виктор, да и тот согласился без большой охоты.

– Вот же сволочь, а? – сузила глаза девушка. – А ведь на словах был совсем не против нашего брака, сам же говорил – нельзя все время жить прошлым, надо подумать и о будущем, а сам! Выкобенивается, не хочет быть свидетелем, поуговаривайте его! Дрянь двуличная!

– Прекрати! – голос Алексея подмерз еще на пару градусов. – Не смей так отзываться о моих друзьях! У меня и так их очень мало осталось из-за твоей спешки!

– Из-за моей спешки?! – перешла на визг Изабелла. – Да ты же сам торопился, бегал по учреждениям, оформлял юридический статус вдовца! Разве я тебя подгоняла? Хоть раз намекнула – давай-ка, милый, быстрее?!

– Подгонять – не подгоняла, но поощряла, – проворчал Алексей, устало опускаясь в кресло. – Да еще и свидетеля возможной гибели Анны и Ники нашла! Да я этому мужичонке ни на минуту не поверил! Он, оказывается, видел, как мои жена и дочь садились в автомобиль вместе с Исмаиловым! Ну и что? Где он был, твой свидетель, когда шел активный поиск семьи? Почему вдруг появился так вовремя?

– А тебе не все равно? – психанула Изабелла. – Главное, что его свидетельство помогло нам подать документы в загс. Иначе пришлось бы ждать, пока не истечет пять лет с момента исчезновения Анны и Ники. А так – сели в машину, которая была потом найдена в пропасти. Тел не нашли, потому что их унесло в море.

– Cлушай, не добивай ты меня, а? – Дятел внутри головы оказался на редкость долболюбивым. – У нас завтра регистрация брака, а если я сдохну, с кем ты расписываться будешь?

– Что, опять голова болит? – участливо поинтересовалась девушка, с трудом заталкивая в глубину глаз всплеск раздражения. – Давай помогу, шею помассирую. Устал, мой хороший, а тут еще я со своими капризами. Но пойми и ты меня – я ведь не собираюсь выходить замуж сто раз, для меня это важное событие, причем я надеюсь, что единственное и неповторимое. И я так мечтала, что все будет красиво! Знаешь, спрячусь в детском доме под одеялом и придумываю! И платье, и лимузин, и много-много цветов, и самое главное – лучший в мире мужчина рядом со мной.

– Солнышко, пойми, – под нежными руками Изабеллы боль постепенно стихала, и настроение Алексея улучшилось, – я тоже хотел пышную и красивую свадьбу, у нас ведь с Анной была скромная и тихая…

– Зато в Париже.

– Ну да, в Париже, мы венчались там в маленькой церкви, и Кузнечик осыпала нас лепестками роз.

Странно, но от этого воспоминания, такого теплого, такого светлого, его вдруг затошнило, да так сильно, что пришлось закинуть голову вверх и несколько раз глубоко вздохнуть широко открытым ртом. И только потом он смог продолжить разговор.

– Кузнечик – это Инга, дочка Левандовских? – тонкие пальцы Изабеллы с шеи перебрались на затылок, окончательно прогоняя дурноту и боль.

– Да, ей тогда было лет девять, кажется. Она очень любила Анну, и звала ее Улей.

– Почему?

– Это долгая история, к тому же не имеющая никакого отношения к нашей.

«Ну почему же, очень даже имеющая, мне Жанка много чего рассказывала, в том числе и о мерзкой маленькой девчонке, внучке генерала Левандовского, того самого, что заставил Кармановых отсидеть от звонка до звонка».