О, вот и Александр.

Я поежилась.

Мраморный гроб стоял на постаменте в пустом зале. Белый камень в темных прожилках сам источал легкий, почти незаметный свет. Защитное заклинание. Крышка казалась неподъемной, да у меня и не было желания её отодвигать, чтобы понаблюдать за спящим мертвецом. Это только в сказках в хрустальном гробу обнаруживается красавица, которую принц запросто целует; а в реальности скорее всего внутри ждет либо истлевшее тело, либо тело вполне себе сохранное, но пропахшее гнилью до костей.

— Как мрачно и пафосно, — усмехнулась, чтобы тишина не сдавливала виски. — Не хватает только эпитафии какой-нибудь, типа «Белоснежке от любящих гномов».

Игнат хмыкнул, но как-то безрадостно. Ему единение с гробом — и тем, кто лежал внутри — давалось нелегко. Я хотела дотронуться до него, чтобы подбодрить, но вместо этого мои пальцы коснулись крышки. Защитное заклинание как-то легко пропустило этот своевольный жест. Холодный камень, неживой, молчащий, как молчат все надгробия. Я смежила веки, надеясь узреть что-то необычное, но не увидела ровным счетом ничего.

— Чувствуешь что-нибудь?

— Не-а, — ответила разочарованно.

Признаться, я ждала чего-то особенного, какого-то знака, намека, шепотка

— Я могу оставить вас наедине.

— А смысл? Этот твой Александр не жаждет пообщаться со мной. Если честно, мне кажется, что мы зря сюда приехали. Я не ощущаю никакой связи.

Это было почти правдой, разве что чутье вопило дурниной: «Убирайся отсюда, пока цела»!

— Да, — тряхнула волосами, — ничего тут нет. Бессмысленная поездка какая-то получилась. Пойдем отсюда.

Но вместо того, чтобы поскорее свалить из пещеры, Игнат проводил долгим взглядом гроб и сказал:

— Он обещал отпустить меня, как только получит обратно своё тело. Но я не знаю, должны ли мы его оживлять. Уже не знаю.

На обратном пути мы жевали слепленные мною бутерброды, запивая их отвратительным растворимым кофе, и помалкивали. Поездка выдалась бесполезной, зато нас с Игнатом объединило нечто, что накрепко повязало судьбы. Былая неприязнь куда-то испарилась, да и была ли она настоящей? Скорее защитной реакцией, помноженной на тупое знакомство (кто вообще связывает девушку?!)

Короче говоря, я смотрела на Игната как-то иначе, как, наверное, не стоило бы ради собственного здоровья. Колымага остановилась у ворот, и её водитель насмешливо козырнул:

— Миледи, вы прибыли в пункт назначения. Доедайте бутерброд и проваливаете.

Я гневно фыркнула. Его глаза цвета спокойного моря и губы оказались ближе, чем следовало бы, а салон так давил, что не было сил сопротивляться секундному порыву. На секунду я испугалась, что Игнатом может овладеть Александр, и тогда это будет даже не любовным треугольником, а полным извращением, но боязливо коснулась его губ своими. Руки сдавили мои плечи, дыхание Игната потяжелело, но глаза… глаза были теплыми. Его глазами.

Мы не могли оторваться друг от друга как подростки на первом свидании. Морозило, холод прорывался сквозь шарфы и куртки. Дыхание согревало, сердце колотилось так сильно, что Игнат наверняка слышал его стук. Я вспомнила скелетов, что лобызались, несмотря на непогоду. Воздух здесь, что ли, специфический?

— А у тебя нет замка? — глубокомысленно спросила, оторвавшись от губ Игната.

— Какого? — Тот почесал переносицу.

Кажется, он ожидал другого вопроса или вообще не ожидал вопросов, тем более нелепых, не относящихся к ситуации.

— Обычного амбарного замка, — ухмыльнулась я.

— Поищем, — ответил Игнат, щелкнув меня по кончику носа. — Иди на пары, отличница.

— Ага, конечно. Я спать пойду, — показательно зевнув, я выбралась из салона.

За утро слишком многое случилось — слежка, информатор за моей спиной, тайна Игната, — но почему-то поцелуй запомнился особенно сильно. Было в нем что-то безысходное, на грани, что делает воспоминание незабываемым.

Уже на полпути ко входу я увидела, что автомобиль до сих пор стоит на парковке, а Игнат провожает меня задумчивым взглядом. Хм, интересно. Я вернулась и постучала по стеклу, прося опустить то.

— В баре ты не хотел, чтобы Александр завладел тобой, пока мы были вместе? Вы боролись, поэтому тебя и выщелкнуло?

— Да, — ответ был коротким и резким, словно Игнат застеснялся своей слабости перед колдуном.

Я неодобрительно цокнула.

— Ты мог пострадать. Если он выметет тебя из твоей же головы, ты рискуешь навсегда потерять контроль над телом. Это же банальные основы влияния на разум. Сильный вытесняет слабого.

— А мне плевать, — выплюнул Игнат. — Я не хочу, чтобы какой-то старикан пялился на то, как я встречаюсь с девушками.

Мне захотелось отвесить ему оплеуху. Вместо того я кивнула:

— Понятно.

На сей раз автомобиль рванул вперед тотчас, как я отвернулась.

У изголовья моей кровати обнаружилась записка: «Я тебя отравлю, если ещё раз свалишь без предупреждения» с подписью Риты в конце. Ага, боюсь-боюсь. Наша великая отравительница только банши и способна умерщвлять, да и то, из чистой случайности. Я рухнула поверх одеяла и раскинула руки-ноги звездочкой. Мечтательная улыбка расплылась по губам, и почему-то на душе стало так радостно, так легко, будто бы и не существовало никаких колдунов, восстаний и прочих недоразумений.

Если вдуматься, в АНиПС имеются свои плюсы.

Я закрыла глаза… и открыла их в чудесном месте. Лес, густой, непролазный, но удивительно светлый, казался живым. Солнечные лучи скакали по изумрудным листьям, шумела река, и бурные воды её неслись куда-то на север, разбиваясь о камни. Я никогда не видела такой зеленой травы. Здесь пахло свободой и ландышами. Не удержавшись, я зачерпнула в горсть воду, прозрачную до невозможности. На ладони оказалась рыбешка, золотая, крохотная, верткая. Я выпустила её обратно в реку, и она, махнув хвостом, исчезла.

— Нравится тебе, та, кто несет победоносное знамя? — Властный голос ворвался в мои уши порывом ветра, шелестом листвы, бурлением вод. Он был повсюду и нигде одновременно.

Я испуганно осмотрелась, глянула через плечо влево-вправо, но поблизости никого не обнаружилось. Высокие сосны тянулись стволами ввысь, березы раскинули узловатые ветви. Но стороннее присутствие ощущалось, как и невидимый человек, что стоял где-то невдалеке, и его взгляд жег мне лопатки пламенем.

— Где ты? Покажись! — храбро вопросила я, хотя ноги подкосились.

Мы одни в пустом лесу, где даже не поют птицы. Кстати, любопытно, а как я попала сюда?.. Память услужливо подкинула картинки: комната академии и записка от Риты, кровать со скрипучим матрасом. Реальность и воспоминания не складывались, словно было что-то очевидное, что вылетело из головы. Я попыталась настроить ресурс на защиту, но магия распадалась на клочки, не складываясь в руны.