class="p1">И он направился в комнату номер восемь. Дверь была заперта. Сыщик постучал, голос лейтенанта из-за двери сурово спросил, кто это. Гуров назвал себя, ключ в замке повернулся, и Гуров вошел в комнату. Окинув ее взглядом, он убедился, что лейтенант, в общем, знает, как надо проводить обыск: половина вещей была вынута из шкафов, содержимое чемодана и сумки тоже было разложено на кровати.

— Ты чего запираешься, лейтенант? — спросил сыщик.

— А тут пару раз какие-то люди стучались, спрашивали барона, — отвечал Терентьев. — Я не хотел вступать с ними в разговоры, объяснять, что случилось. Тем более я сам толком не знаю. Вот я и запер дверь.

— Понятно, — кивнул сыщик. — Ладно, рассказывай, что тебе удалось найти. Или ничего интересного не нашлось?

— Почему же, кое-что нашлось, — отвечал лейтенант. — Очень интересные вещи нашлись, Лев Иванович. Сейчас я вам их покажу.

Лейтенант подошел к кучке вещей, лежавших на полу комнаты отдельно и накрытых куском полиэтилена. Он снял полиэтилен, и Гуров увидел мощный фонарь, несколько карт и моток толстой веревки.

— Видите, какое тут снаряжение? — спросил Терентьев. — Как будто жилец этого номера готовился к спуску в какую-то пещеру. А вот и еще один интересный предмет.

И он показал сыщику пластиковый пакет. В нем лежал пистолет системы «Глок».

— Это уже не фонарик, — заметил он. — Я не знаю, как этот человек провез оружие через границу. Ведь он через границу ехал, я не ошибаюсь?

— Еще вчера я бы тебе уверенно ответил на этот вопрос, что все так, что барон приехал к нам из-за рубежа, — сказал Гуров. — Но сейчас я уже не знаю, что отвечать. Похоже, что этот человек очень многое скрывал, и что в его словах правда, сказать трудно. Это все твои находки?

— Нет, товарищ полковник, не все, — отвечал лейтенант. — Вот, видите эту шкатулку?

И Терентьев показал Гурову еще один предмет — черную лаковую шкатулку размером со стандартный кирпич. Сыщик взял шкатулку в руки и по весу понял, что она не пустая. Он открыл ее — и от удивления покачал головой. Шкатулка была доверху наполнена разными драгоценностями. Сыщик увидел бриллиантовые серьги, ожерелье с изумрудами, алмазное колье, еще какие-то вещи… Тут он сообразил, что только вчера видел все эти вещи. Видел их на графине Соколовой, когда она вышла из автомобиля и в сопровождении своего спутника, барона, шла к гостинице. То есть это были те самые драгоценности, о пропаже которых графиня так кричала сегодня утром, когда он стоял возле дома Силантьева. Сначала заявила о пропаже драгоценностей, а потом совсем перестала об этом говорить, заметив, что это «совсем не важно».

— Интересная получается картина маслом… — задумчиво произнес сыщик. — Это драгоценности графини. Почему же она говорила, что они пропали? Надо бы ее об этом спросить. И вообще, пришло время задать госпоже графине несколько вопросов.

Он вышел из комнаты номер восемь, подошел к сержанту Сергиенко и попросил того отпереть дверь комнаты номер девять. Сержант щелкнул ключом, Гуров постучал (было неделикатно входить в комнату женщины, не предупредив ее), не получил ответа, толкнул дверь и вошел. Сержант вошел за ним.

Комната была пуста.

Вещи были в беспорядке разбросаны по полу, по кровати, посередине комнаты стояла наполовину пустая сумка. А хозяйки номера нигде не было. Гуров прошел в ванную, заглянул в нее, затем открыл дверь туалета… Нигде никого.

Из комнаты можно было пройти в еще одно помещение этого номера «люкс» — в крохотную кухоньку. Сыщик заглянул и сюда. И первое, что он увидел — распахнутое окно кухни. Окно было небольшое, но размер был вполне достаточный, чтобы не слишком тучный человек мог здесь вылезти. А графиня Соколова не была тучным человеком. Гуров выглянул из окна — и увидел на траве ясные отпечатки ног.

— Аврал, сержант! — громко скомандовал он. — Графиня сбежала!

Он выскочил из комнаты, заглянул в соседнюю, скомандовал лейтенанту Терентьеву: «За мной, быстро!», после чего помчался к выходу из гостиницы. Выбежав наружу, он огляделся. Графини нигде не было видно. Впрочем, этому не следовало удивляться: как видно, она сбежала почти сразу после того, как ее заперли в номере, то есть не менее получаса назад.

— Где ваша машина? — спросил он у лейтенанта. — Садимся, и в погоню.

«Да, но на чем она могла уехать? — думал он, пока они втроем бежали к «Гранте» и сержант заводил мотор. — Лимузин, на котором они с бароном вчера прибыли, потом куда-то укатил. Что же — она угнала чужую машину? Но откуда у нее ключи? Или она попросила кого-то ее подвезти? Ладно, в любом случае надо спешить. Дорога здесь одна, до ближайшего села шесть километров, свернуть тут негде. Может быть, еще догоним…»

Сержант тронул машину с места, и Гуров тут же скомандовал ему:

— Гони что есть духу! Надо ее догнать!

И сержант показал, что он умеет ездить «что есть духу». Спидометр сначала показал восемьдесят километров в час, затем сто, а еще спустя пару минут — сто шестьдесят. К счастью, дорога была отличная, только узкая, и поворотов много, что требовало от водителя большого искусства. Но искусство вождения у сержанта Сергиенко было. Он срезал все повороты, почти не снижая скорости, гнал как сумасшедший.

Так они мчались минут десять, и тут Гуров и лейтенант одновременно заметили идущую впереди машину. Это была дорогая «Тойота», но ее водитель, как видно, особо не спешил и соблюдал правила. Его машина ехала гораздо медленнее, чем оперативники — километров шестьдесят, наверное.

— Скоро догоним! — пообещал Сергиенко.

— Когда обгонишь, прижми его к обочине! — скомандовал ему Гуров.

Как видно, водитель передней машины заметил погоню, потому что поехал чуть быстрее. Но все равно он не мог уйти от «адского водителя» Сергиенко. Полицейская «Гранта» догнала шедшую впереди машину, а затем обогнала ее. Когда они обгоняли беглецов, Гуров заметил на водительском сиденье какого-то мужика важного вида, лицо которого выражало недоумение. А рядом с ним на пассажирском сиденье находилась графиня, которая что-то кричала водителю.

Сергиенко обогнал «Тойоту» и перегородил ей дорогу. Едва машина остановилась, Гуров выскочил из нее, шагнул к водителю чужой машины и резко произнес:

— Не двигаться, полиция! Выйдите из машины!

Водитель повиновался. Это был высокий крепкий мужчина лет пятидесяти, в дорогом костюме, с массивной золотой цепью на шее. Он не казался испуганным, скорее его лицо выражало удивление происходящим. Гуров вспомнил, что видел этого человека на вчерашнем торжественном ужине, а также на концерте.

Водитель «Тойоты» вышел, а вот графиня и не думала покидать машину. Она забилась в угол и зло посматривала на Гурова.

— Что вам